Последний раз, когда она стояла у этих ворот было при прощании с родителями. Именно здесь в прошлый раз она и заметила самую хитроумно спрятанную камеру слежения. Тогда, прежде чем их машина скрылась за поворотом, она уже испытывала тоску и ее взгляд вдруг зацепился за разбитое окно испорченного телефона-автомата, внутри которого она заметила это высокотехнологичное устройство. Тогда огонек индикатора датчика движения, становился ярче при каждом ее шаге. Кэм не мог бы выбрать худшего места для того, чтобы автомобиль забрал ее.
Вдруг перед ее мысленным взором пронеслась картинка одиночной камеры. Сырые цементные стены и деловито снующие по ним тараканы. Отсутствие дневного света. До сих пор по кампусу ходили слухи о постигшем неудавшихся беглецов, Джулс и Филиппа, суровом наказании. Неужели Кэм был таким эгоистом и хотел чтобы она, подвергнув себя безумному риску, сбежала отсюда, сев в автомобиль, на виду у «красных»?
Автомобиль все еще стоял перед ней. Через минуту водитель, спортивного вида мужчина в солнцезащитных очках с массивной шеей и редеющими волосами, протянул к ней руку. С небольшим белым конвертом. Люси заколебалась перед тем, как сделать маленький шажок вперед, чтобы взять его. Превосходного качества плотная бумага Кэма, такую же она уже видела на его столе. И твердая как слоновая кость сливочного цвета визитка в декадентском стиле с его именем отливающим золотом в нижнем левом углу.
Камера? Что он имел в виду? Она отважилась взглянуть на «красную». Черт, он сделал это. На линзе камеры тускло поблескивала черная клейкая лента. Люси не знала, как это работало, и скоро ли заметят неисправность камеры. Но это был просто фантастический способ, чтобы забрать ее отсюда, и Кэм все продумал, обо всем позаботился. Она не могла вообразить Даниэля, устраивающего для нее нечто подобное. Этим вечером и Калли и ее родители будут ждать от нее телефонного звонка. Люси перечитывала письмо Калли, на десяти страницах, трижды, и выучила наизусть все забавные подробности из уикенда ее подруги, который она провела в Нантакете,[27] но она до сих пор не знала, что отвечать ей на бесконечные вопросы Калли о ее жизни в «Мече и Кресте». Если сейчас на развернется и уйдет обратно, чтобы вечером поднять трубку телефона, она не знала, как будет объясняться с Калли или родителями об этом жутком темном вихре, который растерзал Тодда недавно и до сих пор иногда снился ей в кошмарах. Легче не говорить ничего, или после того как она с этим покончит. Она скользнула в шикарный бежевый кожаный салон седана и пристегнула ремень. Водитель завел мотор не произнеся ни слова.
— Куда мы едем? — спросила она его.
— Небольшое болото вниз по реке. Мистеру Бриэлу нравится местный цвет. Просто отдохните и расслабьтесь, медовенькая. Вы увидите.
Мистеру Бриэлу? Кто это такой? Люси никогда не любила болтать, чтобы расслабиться, особенно когда это напоминало предупреждение не задавать лишних вопросов. Поэтому, она сложила руки на груди, и стала смотреть в окно и стараясь забыть тон водителя, когда он называл ее «honey [28]».
Через тонированные окна машины деревья снаружи и серая асфальтированная дорога под ними выглядели коричневыми. На повороте, где одна из дорог вела на запад к Тандерболту, черный седан повернул на восток. Они ехали по берегу вдоль реки. Время от времени, когда дорога проходила от нее слишком близко, Люси могла видеть противную коричневую воду, лениво плещущуюся рядом с ними. Через двадцать минут машина остановилась перед видавшей виды закусочной.
Здание было старым, возведено из древесины, которая от времени посерела и выглядела трухлявой. Вывеска над входом покорежилась, разбухнув от воды и на ней с трудом можно было прочитать название «Стикс[29]», написанное от руки неровными буквами красного цвета. Внушительная связка пластиковых рекламных вымпелов популярного сорта пива, была привязана к деревянной балке под железной крышей, в жалкой попытке придать помещению привлекательный вид. От нечего делать Люси стала их изучать: пальмы и загорелые девушки в бикини с бутылками пива около их манящих, зазывно улыбающихся губ, и задумалась, когда в последний раз в это место ступала нога настоящей живой девушки.
Двое парней, по виду панк-рокеры, курили, сидя на скамейке, повернутой в сторону воды. Усталые мохауки[30] склонили вниз свои обветренные лица, а их кожаные жакеты имели уродливый, грязный вид должно быть из-за того, что они продолжали носить их с тех самых пор как впервые одели. Равнодушное выражение на их смуглых, вялых лицах делало всю сцену еще более неприглядной.
Болото, которым заканчивалось двухполосное шоссе, уже начало подтоплять асфальт, и дорога дальше иногда скрывалась в болотной траве и грязи. Люси никогда раньше не была настолько далеко в краю речных болот. Так она и сидела, не зная что делать дальше, если выйдет из салона автомобиля. И вообще сомневалась что поступила правильно поддавшись на эту авантюру. Парадная дверь со стуком распахнулась и Кэм появился на улице. Он придерживая для нее дверь переступил через порог. Она знала, что он не может видеть ее через тонированное стекло, но он поднял свою руку и помахал ей, приглашая присоединиться к нему.
— Ничего не происходит, — пробормотала Люси перед тем, как поблагодарить водителя. Она открыла дверь, и была встречена порывом соленого ветра, пока она поднималась по трем шатким ступенькам деревянного крыльца закусочной.
Небрежно отброшенные волосы Кэма открывали лицо и он спокойно смотрел на нее своими зелеными глазами. Один рукав его черной футболки был высоко закатан и Люси невольно залюбовалась хорошо развитым рельефом его бицепса. Она коснулась золотой цепочки в ее кармане.
Лицо Кэма не выказывало никаких признаков жестокой драки накануне, что немедленно заставило ее подумать, не достались ли они все Даниэлю. Кэм смотрел на нее вопросительно, проводя языком по своей нижней губе.
— Я как раз подсчитывал, сколько утешительных напитков мне понадобится, если ты подведешь меня сегодня, — сказал он, раскрывая руки для объятия. Люси шагнула в них. Кэм был таким человеком, которому было трудно сказать «нет», даже когда она не была полностью уверена, что он просил.
— Я бы не подвела тебя, — сказала она. И сразу почувствовала себя виноватой, из-за того что сказала это из чувства долга, а вовсе не из-за романтических чувств к Кэму. А ведь он рассчитывал именно на второе. Она была здесь только потому, что собиралась сказать ему, что не хочет встречаться с ним. — Так что же это за место? И с каких это пор у тебя есть служебный автомобиль?
— Держись со мной, детка, — сказал он, кажется, приняв ее расспросы за комплименты, как-будто ей нравилось быть приглашенной в забегаловку, в которой воняло как из сточной канавы.
Как же все это тяжело. Она никогда не была приспособлена к такого рода вещам. Калли всегда говорила, что она была неспособна сказать беспощадную правду, и причинить этим боль. Она всегда искала более мягкие трактовки и безнадежно застревала в нелепых объяснениях с парнями, хотя все решило бы короткое и однозначное «нет». Люси задрожала. Она должна была скинуть этот камень с души. Она полезла в карман и вытащила кулон.
— Кэм…
— О, боже, ты все-таки взяла его с собой. — Он взял ожерелье из ее рук и развернул ее вокруг. — Позволь, я помогу его тебе надеть.
— Нет, погоди..
— Оно, — сказал он. — Оно действительно идет тебе. Взгляни. — Он подвел ее по скрипящим половицам к окну бара, где можно было полюбоваться подписями других посетителей, например: «Старые младенцы», «Ненавистный зануда», «Рехнувшийся дом». Люси предпочла бы изучить их все, только бы не
