смотреть на свое отражение. — Видишь?
Она не могла отчетливо видеть свое изображение в испачканном грязью оконном стекле, но видела как золотой кулон замерцал на ее коже. Она потрогала его рукой. Он был красивым. И таким необычным. На медальоне с лицевой стороны извивалась крошечная изящная змея. Искусная гравировка закрывала почти всю поверхность медальона. Это явно была ручная работа, выполненная талантливым мастером, такое не найдешь на рыночных прилавках, где местные жители втюхивали наивным туристам свои поделки или другие «подарки Джорджии», сделанные на Филиппинах по завышенным ценам. Люси посмотрела в окно на небо, оно было насыщенного цвета оранжевого фруктового мороженого, которое пересекали тонкими линиями розовые облака.
— О прошлой ночи…, - Кэм начал говорить. Она смутно видела, как двигаются его розовые губы в оконном стекле.
— Я хотела поговорить с тобой о прошлой ночи, — также сказала Люси, повернувшись к нему боком. Она снова увидела татуировку в виде расходящихся солнечных лучей на его шее.
— Заходи внутрь, — сказал он, подталкивая ее в спину к полуоткрытой двери. — Мы можем поговарить и там.
Украшением интерьера здесь служили деревянные панели с несколькими тусклыми оранжевыми лампами, одновременно являвшимися единственными источниками света. На стенах висели рога всех форм и размеров, а над барной стойкой висело чучело гепарда, выглядевшее так живо, будто зверь был готов прыгнуть на вас оттуда в любой момент. Выцветшая групповая фотография с надписью «
— Что это? — спросила Люси.
— Лунный свет Джорджии,[31] — сказал он, допивая остатки залпом. — Однако, не рекомендую с него начинать. — Когда она покосилась на него, он сказал, — Я был здесь весь день.
— Просто очаровательно, — сказала Люси, перебирая золотую цепочку. — Тебе, сколько? Семьдесят? Сидеть в баре весь день?
Он не казался напившимся, но ей не нравилась идея находиться здесь. Это стало бы нарушением всех правил. И еще она начала задумываться как доберется обратно в школу. Сейчас она даже не знала названия местности, где находилась.
— Ой. — Кэм схватился за сердце. — Люси, да ведь вся прелесть временного отстранения от уроков, заключается в том, что никто не хватиться тебя во время занятий. Я подумал, что заслужил немного времени на восстановление. — Он склонил голову. — Что на самом деле беспокоит тебя? Разве это место? Или драка прошлой ночью? Или тот факт, что нас не обслуживают? — Он повысил голос, прокричав последние слова, достаточно громко, чтобы огромный, дородный бармен вывалился из кухонной двери закусочной. У бармена были длинные, распущенные волосы с челкой, и татуировки, выглядевшие, как плетеные человеческие волосы, спускающиеся и поднимающиеся по рукам. Он весь словно состоял из сплошных мышц и должно быть весил не меньше трехсот фунтов.
Кэм развернулся к ней улябаясь. — Чем будешь травиться?
— Мне все равно, — сказала Люси. — На самом деле мне не важно, чем травиться.
— Ты пила шампанское на моей вечеринке, — сказал Кэм. — Хотя кто на это вообще обратил внимание? — Он толкнул ее плечом. — Бутылку вашего лучшего шампанского, — сказал он бармену, который запрокинув голову, разразился едким смехом.
Не проверяя ее документов, и даже едва ли взглянув на нее, чтобы определить ее возраст, бармен наклонился к небольшому холодильнику со скользящей стеклянной дверцей. Бутылки зазвенели, когда он начал их перебирать. После достаточно долгого времени, он вновь выпрямился с маленькой бутылкой «Фрайксенета». Бутылка выглядела не слишком новой, вокруг её основания был явный оранжевый нарост, неизвестного происхождения.
— Я не несу ответственности за это, — сказал он, передавая ее и два бокала Кэму.
Кэм ловко вынул пробку и приподняв бровь лукаво взглянул на Люси. Затем он торжественно разлил шампанское в бокалы.
— Я просто хотел извиниться, — сказал он. — Я знаю, что был немного настойчив. И прошлой ночью тоже, да и с Даниэлем неважно вышло. Из-за этого я чувствую себя не слишком хорошо. — Он подождал пока Люси кивнет и продолжил. — Вместо того чтобы беситься, я должен был просто выслушать тебя. Ты единственная о ком я забочусь. Не о нем.
Люсси смотрела на пузырьки в бокале и думала о том, что если бы она была честной, то должна была сказать, что Даниэль единственный о ком заботиться она. Не о Кэме. И она должна ему об этом сказать. Если он уже пожалел, что не выслушал ее прошлой ночью, может быть, теперь он это сделает. Перед тем как сделать свое признание она подняла бокал, чтобы сделать глоток.
— О, подожди. — Кэм положил свою руку на её. — Ты не можешь пить пока мы не решим за что. — Он поднял бокал и пристально посмотрел ей глаза. — Что же это будет? Ты выбираешь.
Хлопнула дверь и парни, которые курили на улице зашли внутрь. Высокий с жирными черными волосами, вздернутым носом и очень грязными ногтями кинул взгляд на Люси и направился к ним.
— Что это мы празднуем? — Он кинул на нее липкий, раздевающий взгляд, чокаясь своим стаканом с ее бокалом. Он придвинулся ближе, и она могла почувствовать жар его бедра, прижимавшегося к ней через его фланелевую рубашку. — Первая ночь детки, проведенная вне дома? Во сколько Комендантский час?
— Мы отмечаем то, что Вы выкинете свою задницу обратно наружу, прямо сейчас, — ответил Кэм так вежливо, будто он только что объявил о дне рождения Люси. Он пристально посмотрел своими зелеными глазами на мужчину, который обнажил в недоброй усмешке маленькие, заостренные зубы и небольшую часть десен.
— Отсюда, хм? Только если возьму ее с собой.
Он схватил Люси за руку. После того, как разразилась драка с Даниэлем, Люси ожидала, что Кэму не потребуется искать повод, чтобы сорваться снова. Особенно, если он действительно пил здесь весь день. Но Кэм выглядел удивительно хладнокровным. Все, что он сделал, это убрал руку парня прочь со скоростью, грацией и силой свирепого льва, отгоняющего нахальную мышь. Кэм наблюдал за парнем, отошедшим от их стола на несколько шагов, готовясь к удару. Кэм стряхнул его руку со скучающим выражением на лице, а затем нежно погладил запястье Люси, за которое пытался схватиться парень. — Прости за это. Ты кажется говорила, о прошлой ночи?
— Я говорю… — Люси почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Прямо над головой Кэма, Тень, похожая на огромный кусок кромешной тьмы, зевнула, протягиваясь вперед и разрастаясь, пока не превратилась в самую крупную, черную Тень, которую она еще никогда не видела. Арктический ледяной воздух исходил из ее сердцевины, и Люси почувствовала холод Тени даже на пальцах Кэма, по-прежнему поглаживающих ее кожу.
— О мой Бог, — прошептала она.
А затем последовал треск стекла, так как разобиженный парень разбил свой стакан о голову Кэма.
Медленно, Кэм встал со стула и стряхнул несколько осколков стекла с волос. Он повернулся лицом к мужчине, который был едва ли вдвое старше его и на десяток сантиметров выше. Люси съежилась на своем барном табурете, отгоняя мысли о том что сейчас наверняка будет жестокая драка. Но больше всего она боялась того, что сделает с нею эта огромная, черная, как самая глухая ночь, Тень над головой.
— Расходитесь, — сказал наотрез огромный бармен, не потрудившись даже оторвать взгляд от своего журнала.
Сразу же, парень начал размахивать кулаками, вслепую в сторону Кэма, который с легкостью отражал бессмысленные удары так, как будто их наносил ребенок. Люси была не единственной, кто был поражен
