волн искрясь выглядели почти серебряными. Трава при порывах ветра пригибалась к земле и издавала высокий, пустынный, свистящий звук. Стая взъерошенных чаек выстроилась в одну линию вдоль поручней дощатого настила, холя свои перья.
— Мы потерялись? — спросила она.
Даниэль проигнорировал ее вопрос. Он вышел из машины и закрыв дверь, пошел к воде. Люси ждала мучительных десять секунд, наблюдая за его силуэтом в сгущающихся сумерках, прежде чем сама выскочила из машины, чтобы пойти за ним. Ветер трепал ее волосы, бросая пряди в лицо. Волны били о берег, и словно играли сдвигая ракушки и водоросли вперед-назад при каждом наплыве или откате. Воздух был разреженный и в нем стоял насыщенный запах соли.
— Что происходит Даниэль? — прокричала она, увязая в песке. — Где мы? И что ты имел, в виду говоря, что это твоя вина?
Он отвернулся от нее. Он выглядел таким разбитым, его синяя форма была мятой, его серые глаза были печальны. Рев волн почти заглушал его голос.
— Мне просто нужно время подумать.
Люси почувствовала, как в горле снова встал комок и стало трудно дышать. Он опять это сделал. Она только-только успокоилась, а Даниэль опять стал все усложнять.
— Зачем ты спас меня, тогда? Зачем ты приехал сюда за мной, а теперь злишься на меня, а теперь и вовсе игнорируешь? — Она промокнула глаза краем футболки, и в них попала морская соль, от которой их словно ожгло огнем. — Нет, я конечно уже привыкла, ты редко по другому обращаешься со мной большую часть времени, но…
Даниэль присел на корточки и сцепив ладони в замок, оперся о них лбом.
— Ты не поймешь этого, Люси. — Он покачал головой. — Этого, ты никогда не поймешь.
В его голосе не было ни злости ни раздражения. На самом деле его голос звучал мягко и как-то обреченно. Значит он считал, что она была слишком посредственной, чтобы понять то, что было так очевидно для него? Это вызвало у нее бешеную ярость.
— Я не пойму? — спросила она. — Это я не пойму? Позволь мне рассказать тебе о том, что я уже
Даниэль отступил с беспокойством глядя на нее, но Люси было уже не остановить. Каждый раз когда он делал шаг назад, она делала шаг вперед. Она наверняка напугала его до чертиков, ну и что? Он напрашивался на это каждый раз, когда разговаривал с ней как с идиоткой.
— Я знаю латынь и французский, а в средней школе я три года подряд побеждала на олимпиаде.
Она приперла его спиной к поручням настила и изо всех сил сдерживалась, чтобы не ткнуть ему в грудь пальцем. О нет, она еще не закончила.
— Я разгадываю Воскресный кроссворд, всего за час. У меня просто идельное чувство направления… хотя и не всегда, когда дело касается парней. — Она сглотнула, пытаясь восстанавить дыхание. — И когда- нибудь я стану психиатром, который действительно будет прислушиваться к своим пациентам и помогать им. Понял? Так что перестань отмахиваться от меня и не говори мне, что я не смогу понять, просто из-за того, что я не могу разгадать причину твоих беспорядочных метаний от ледяного высокомерия до… такой мягкости и доброты, — она посмотрела на него снизу вверх, резко выдохнув, — Ты действительно ужасно себя ведешь. — Она смахнула слезу, рассердившись на себя за то, что так разнервничалась.
— Заткнись, — сказал Даниэль, но сказал это тихо и так нежно, что Люси, удивив их обоих, подчинилась.
— Я вовсе не считаю, тебя глупой. — Он закрыл глаза. — Я считаю тебя, самой умной из всех, кого я знаю. И самой доброй. И…, — он сглотнул, и открыв глаза посмотрел прямо на нее. — самой красивой.
— Прости?
Он уже смотрел на океан. — Я только… так устаю от этого, — сказал он. Он действительно казался опустошенным.
— От чего?
Он просмотрел на нее, так печально будто утратил что-то поистине бесценное. Теперь это был тот Даниэль, которого она давно знала, хотя и не могла объяснить откуда и почему. Это был тот Даниэль, которого она… любила.
— Ты можешь показать мне, — прошептала она.
Он покачал головой. Но его губы все еще были близко, а его взгляд продолжал очаровывать ее. Это было похоже на то, как если бы он хотел ее, но не решался.
Ее охватила дрожь, когда она, приподнявшись на цыпочки, наклонилась к нему. Она приложила свою ладонь к его щеке, он закрыл глаза, но не сдвинулся с места. Она действовала очень-очень медленно, боясь снова спугнуть его, каждая последующая робкая ласка заставляла ее замирать. А потом, когда их разделяло лишь ее легкое дыхание, а взгляды не отрывались друг от друга, она опустила ресницы и наконец-то прижалась к его губам.
Нежное, невесомое словно перышко, соприкосновение губ было единственным местом слияния их тел, но странный оплавляющий жар, которого она еще не знала, растекся внутри нее, заставляя каждую её клеточку пылать жидким огнем, и заставляя желать большего. Всего Даниэля. Наверное было бы весьма самонадеянно с ее стороны ожидать такого же неистового безумия от него. Безумия заставившего бы его заключить ее в страстные объятия, так как он делал много раз в ее снах в ответ на ее жаждущий поцелуй.
Его сильные руки обхватили ее за талию. Он привлек ее к себе, и она смогла почувствовала как тела их слились в единое целое. Идеальная гармония: переплетенные ноги, вжатые друг в друга бедра, они даже дышали в унисон. Даниэль приподнял ее над поручнями, прижимая ее к себе так сильно, что она не могла двигаться. Сейчас она оказалась именно в том положении, в котором хотела быть.
Даниэль проделал все это не прерывая их страстного поцелуя. Потом он стал ласкать ее, одаривая множеством нежных и легких поцелуев. Затем медленно, соблазняюще провел рукой вдоль линии ее подбородка и вниз по нежной коже шеи. Она издала тихий стон, запрокинув назад голову. Он легко погладил ее волосы, она открыла глаза на секунду увидев первые звезды в ночном небе. Сейчас она чувствовала себя ближе к Богу чем когда-либо раньше.
Затем, Даниэль снова поцеловал ее с каким-то отчаянием, страстно прихватывая ее нижнюю губу и проводя своим жадным языком по ее зубам. От этой откровенной ласки она еще шире приоткрыла рот отчаянно желая вобрать его в себя, впустить еще дальше, наконец-то не боясь показать ему насколько он желанен. Чтобы к жажде его поцелуя прибавить свою собственную. На ее зубах поскрипывал песок, она ощущала песок в ботинках, между пальцами ног, прохладный бриз добавил мурашек на ее коже. Но ее глупое сердце пело от счастья, и от охватившего ее ощущения самого сладкого и зачарованного чувства…
В эту минуту она бы с радостью умерла ради него. Он немного отодвинулся и посмотрел на нее сверху вниз, как будто хотел, чтобы она что-то сказала. Она улыбнулась и снова нежно чмокнула его в губы, позволив им там немного задержаться. Она сейчас не находила слов или способа, чтобы лучше объяснить ему что она сейчас чувствует и в чем нуждается.
— Ты все еще здесь, — прошептал он.
— А ты сомневался? Они не могут утащить меня. — улыбнулась она. Даниэль сделал шаг назад, и мрачно взглянул на нее. Его улыбка исчезла. Он начал ходить перед ней, потирая лоб рукой.
— Что случилось? — спросила она легкомысленно, и потянула его назад к себе за рукав, чтобы он вернулся к поцелую. Он пробежал пальцами по её лицу, по волосам, вокруг ее шеи. Как будто убеждал себя, что она не призрак. Можно ли считать это ее первым настоящим поцелуем? Технически нет, Тревор тоже ее тогда поцеловал. Но вот то, что она ощутила сейчас… Люси хотелось думать, что она была предназначена для Даниэля, а он для нее. Аромат, исходивший от его тела… был прекрасен. Его губы имели такой дивный богатый вкус. Он был высоким и сильным, и…
Выскользнул из ее объятий.
