Шагающая смерть

симбиотическими партнёрами. Но многие люди так и не научились управлять ими.

«Человек и его создание»

Доктор Карл Гюнтер Филдинг,

2488 год Всеобщей эры

– Привет, Суреш! – воскликнул Дэв, входя в комнату отдыха казармы. – Я слышал, ты теперь не единственный нихонджин на Локи!

Суреш Гупта усмехнулся, обнажив на смуглом лице поразительно белые зубы.

– Давно пора, – ответил он и торжественно поднёс руку к тому месту, где билось сердце. – Ты только представь, человек моей культуры и воспитания – один среди варваров.

Синтин Доул лягнула его ногой под зад.

– Не забывай, американцы первыми высадились на Луне!

– Это, конечно, так, – ответил Гупта. – Но не забывай, что это было до того, как японцы завоевали первенство в космической промышленности.

Все, кто находился в комнате, рассмеялись. Гупта был землянином, выходцем из Андра Прадеш, государства, бывшего частью Японской Империи с момента самоликвидации Индийской Федерации, которая произошла в середине XXI века. Однако в культурном и этническом смысле государство это было таким же японским, как Сингапур или Гонконг. Всё же считалось, что в роте призывников номер 3/1 он был единственным японцем, в результате чего у него развилось добродушное чувство превосходства над своими товарищами по казарме.

В силу исторических и планетографических причин шестеро из них держались более или менее сплоченно. Всего в Третьей казарме приёмного пункта Мидгардской Гегемонийской Гвардии проживало в настоящее время сорок два человека. Доул и Кастельяно были выходцами из Новой Америки, Гаффет с Радуги и Джекобсон со Свободы также были родом из Северной Америки, в то время как Гупта и Дэв были с Земли. Тот факт, что Дэв был одновременно и землянином и американцем, в кругу выходцев из внешних миров сразу сделал его достопримечательностью. Новая Америка, Радуга и Свобода были связаны сильными культурными узами с Америкой, которой больше не было на Земле. Там она существовала только в романтических виртуальных драмах.

– Итак, что империалисты делают на Локи? – вопрошала Эрика Джекобсон, отбрасывая от лица прядь изумительно длинных светлых волос. – Совершают обход трущоб?

– Кузо!*[6]– выругался Кастельяно. – Парни, вы это слышали? Мой приятель из командования заручился истинным хонтом.

– Ага, щас, – заметила Доул. «Хонт» было словом из военного жаргона, заимствованным из выражения нихонго – «хонто но кото», что означает «истинная правда». Призывники уже хорошо усвоили, что смысловое значение выражения «истинный хонт» вмещалось в рамки от сильного преувеличения до дичайшего вымысла.

– Да нет же, говорю вам, что это правда! В местечке под названием Шлутер, что недалеко отсюда, имел место прорыв обороны. Имперский штаб срочно снарядил туда отряд, чтобы залатать брешь.

– Брось, Кастельяно, – сказал Рэн Гаррет. – Если бы ксены высадились где-нибудь в районе десяти тысяч километров от Бифроста, нам бы точно стало известно об этом.

– Ха! – усмехнулся Кастельяно. – Ты что, чудик, вообразил, что они скажут тебе всю правду? Ну, ты даёшь.

– Почему бы и нет? – удивилась Доул. – После происшествия на Лунг Ши, любое появление ксенов вблизи от небесного лифта вызвало бы много разговоров. Шила в мешке не утаишь.

Дэв, почувствовав себя неуютно, заёрзал в кресле. Беседа зашла слишком далеко и коснулась неприятной для него темы. В роте 3/1 он находился уже четыре дня. Оказавшись в тисках военной дисциплины, когда строем приходилось ходить в столовую, в экзаменационный центр, где их подвергали бесконечной череде цефалотестирования, жизнь по расписанию представлялась ему жутко скучной. В большинстве своем ходжи – этим словом на искажённом нихонго обозначались новобранцы – были предоставлены самим себе, однако, как выразилась Синтин Доул, это будет продолжаться только «до тех пор, пока они не выяснят, кто на что способен».

Единственным человеком в группе, который не ждал назначения для прохождения стажировки, был Фил Кастельяно, ветеран армии с пятилетним опытом службы. Теперь его интересовала только демобилизация. Все остальные обитатели лагеря были в основном молодые новобранцы, в основном уроженцы Локи. Несколько человек были на Локи новичками, эмигрировавшими в колонию в целях поиска работы и, в конце концов, записавшиеся в Гвардию Гегемонии добровольцами. Были среди них и такие, как Дэв или Рэн Гаррет, состоявшие раньше в экипаже того или иного корабля на Орбите Асгарда и оставившие эту работу.

Преимущественное большинство новобранцев запасной роты решило проходить стажировку в области технических служб – коммуникаций, виртуальной обработки данных, систем ИИ, обслуживания и ремонта, медицинской техники. Несколько новобранцев, включая Суреша Гупту и Эрику Джекобсон, выразили желание проходить службу в войсках страйдеров, хотя Дэву это желание представлялось довольно странным. С какой стати человек мог решиться добровольно продлить срок службы с пяти до семи лет, рискуя в любую минуту загреметь в пехоту? И всё это только ради того, чтобы стать в бою большой неповоротливой мишенью? Уорстрайдеры, на взгляд Дэва, были запатентованными дубинами, громоздкими грудами железа, нерасторопными чудовищами, которые могли сражаться с противником, только находясь в непосредственной близости от него. Ни о чем другом, кроме флота, он не хотел и слышать.

Из всех призывников наиболее близким ему по духу был Рэйнан Гаррет. Маленький, иссиня-чёрный парень из Хруста, юного мира на Радуге, как и Дэв, горел желанием вступить в ряды военно-космического Флота Гегемонии. Подобно Дэву, он на протяжении нескольких лет работал на борту независимого грузового транспорта. Службу во флоте он рассматривал как безошибочный способ получить место на пассажирском судне типа «Ниппонспейс». Дэв и Гаррет не раз открыто обсуждали, пошлют ли их для прохождения стажировки на один и тот же корабль.

– Нет, Лунг Ши не может повториться снова, – сказал Гаррет, отвечая на оброненное раньше замечание Доул. – Флот прикрывает его с орбиты.

– Кичигай! – сказала Джекобсон и покачала головой. – Да ты спятил! На Лунг Ши они также «прикрывали его» с орбиты, ты что, забыл? И что можно сделать в подобной дыре, как Локи? Сквозь матовую палубу, приятель, лазерное отслеживание цели невозможно!

Гаррет усмехнулся.

– И ты считаешь, что в данном случае панацеей являются страйдеры? Ну-ну. Настоящей огневой мощью обладают только «белые мундиры». А ваше компьютерное слияние со страйдером абсурдно, верно я говорю, Дэв?

– Думаю, что да. – Ему хотелось изменить тему разговора. – Во всяком случае, я считаю, что Рэн прав, в случае приближения ксенов они сказали бы нам об этом. Четыре дня назад здесь действительно что-то происходило…

– Возможно, учения, – вставила Доул.

– Возможно. Но я уверен, если бы ксены были где-нибудь в районе лифта, это стало бы сенсацией.

Кастельяно хрипло расхохотался. В смехе его слышались ядовитые нотки.

– Дерьмо, морячок! Ты что, совсем чокнутый или что?

Дэв нахмурился. Фил Кастельяно был самым загадочным членом их маленькой группы. Отслужив в Гвардии целых пять лет, он дорос всего лишь до чина капрала, а это могло значить только одно: видимо, когда-то он был разжалован в рядовые. Несговорчивый, высокомерный, чванливый, он замыкался в себе каждый раз, когда его расспрашивали о службе в Гвардии. Кастельяно знал невероятное количество военных баек, но его было невозможно расколоть на подробности. Дэв его недолюбливал.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты что, и впрямь думаешь, что получишь назначение во флот? Скажи спасибо, если попадешь в