акт достижения равновесия. По какой-то причине присутствие обеих сторон представляет студентам большую свободу развития.
Снова это слово. Развитие. Она вспомнила, что Дэниель употребил его, когда впервые сказал ей, что не присоединится к ней в Береговой линии. Но что развивать? Это может относиться только к тем студентам, которые были Нефилимами. Но не к Люси, которая была единственным человеком в ее классе полуангелов и ждала, пока ее ангел спустится вниз, чтобы спасти ее.
— Люси, — сказал Майлс, прерывая ее раздумия. — Причина того, что все так смотрят на тебя, в том, что все слышали о тебе и Даниэле, но никто не знает, как все было на самом деле.
— И вместо того чтобы просто спросить меня…
— О чем? Что вы делали в облаках? Или действительно он необузданный, ну ты знаешь, 'слава' когда-нибудь победит твою смертность, — он остановился, поймав сердитый взгляд Люси, затем продолжил. — Извини. Я хотел сказать, что ты права, они превратили это в большую легенду. Каждый. Я пытаюсь не, хммм, размышлять. Майлс поставил свою чашку с чаем и уставился на свою салфетку. 'Возможно, это слишком личное, чтобы спрашивать.
Майлс переместил свой пристальный взгляд, и теперь он уставился на нее, но это не заставляло Люси нервничать. Вместо этого его ясные голубые глаза и немного кривая улыбка были подобны открытой двери, приглашая поговорить о том, что она не могла никому рассказать. И хотя это настолько бесило, Люси поняла, почему Даниэль и мистер Коул запретили ей общаться с Калли или родителями. Но это Даниэль и мистер Коул зарегистрировали ее в Береговой Линии. Именно они сказали, что здесь ей будет лучше. Так что она не видела причин сохранять свою историю тайной от таких как Майлс. Тем более, что он уже знал какую-то версию правды.
— Это длинная история, — сказала она. — Буквально. И я до сих пор не знаю всего. Но если коротко, Даниэль важный ангел. Я думаю, что он был важной персоной перед Падением. — Она сглотнула, не желая встретить сейчас глаза Майлса. Она нервничала. — По крайней мере, он был, пока не влюбился в меня.
Все словно полилось из нее. Все о ее первом дне в Мече и Кресте, о том, как Арин а Габби заботились о ней, о том как Молли и Кэм насмехались над ней, о мучительном чувстве, возникшем, когда она увидела свою фотографию из прошлой жизни. Смерть Пенн и как она подавила ее. Нереальное сражение на кладбище. Люси опустила детали на счет Даниеля, личные моменты, которыми они делились… но к тому времени, как она закончила свой рассказ, она подумала, что дала довольно подробное описание всего Маулсу, и надеялась, что развеяла миф о ее интрижки хотя бы одному человеку.
В конце, она почувствовала себя немого облегченной. — Вау. Я это никому раньше не рассказывала. Хорошо произнести все это вслух. Признавшись кому-то, все кажется намного реальнее.
— Если хочешь, можешь продолжать, — сказал он.
— Я знаю, что я здесь ненадолго, — сказала она. — И в каком-то смысле, я думаю, что Береговая Линия поможет мне привыкнуть к таким людям — то есть ангелам — как Даниэль. И к Нефилимам как ты. Но я все еще не могу отделаться от ощущения неуместности. Как-будто я воображаю себя частью того, чего я не являюсь.
Майлс кивал и соглашался с Люси во время рассказа, но теперь он покачал головой. — Ну нет, — факт, что ты смертная, делает все это еще более внушительным.
Люси оглядела террасу. Впервые она заметила ясную линию, отделяющую столы Нефилимов от остальных студентов. Нефилимы заявили права на все столы западной части, ближайшей к воде. Их было меньше, не больше двадцати, но они заняли намного больше столов, за некоторыми сидело по одному человеку, хотя могло поместиться шесть, остальные ребята должны были тесниться за оставшимися столами на восточной части террасы. Например, Шелби, она сидела одна, борясь с сильным ветром, который теребил газету, которую она читала. Было много свободных стульев, но никто из не Нефилимов даже не рассматривали возможность сидеть с «одаренными» ребятами.
Вчера Люси встретилась с другими неодаренными детьми. После ленча, уроки проходили в главном здании, менее впечатляющей архитектурной структуры, в котором проходили более традиционные уроки, такие как биология, геометрия и Европейская история. Некоторые студенты выглядели приятными, но Люси ощутила негласную дистанцию, — только потому, что она была в списке одаренных, — которая делала общение невозможным.
— Не пойми меня превратно, я пытался дружить с некоторыми из тех парней. — Майлс указал на переполненный стол. — Я предпочел бы Коннора или Эдди Джей для игры в контактный футбол в любой день, кроме Нефилимов. Но серьезно, ты думаешь, что кто-то из них сможет принять то, что мы там делаем, и жить, никому не разболтав об этом?
Люси потерла шею и почувствовала как в уголках ее глаз собираются слезы. Кинжал Мисс Софии все еще был ясно виден в ее уме, и она никогда не могла думать без боли в сердце о той ночи, из-за Пенн. Ее смерть была настолько бессмысленной. Все это было несправедливо. — Я едва жила, — сказала она мягко.
— Да, — сказал Майлс, вздрогнув. — Я слышал об этом. Это странно: Франческа и Стивен хорошо обучают нас разбираться в настоящем и будущем, но не очень в прошлом. Хоть что-то, чтобы уполномочить нас.
— Что ты имеешь в виду?
— Спроси у меня что-нибудь о Великом Сражении, которое наступит, и какую роль, которую здоровые молодые Нефилимы как я, могли бы в ней сыграть. Но о том, что ты говорила ранее? Ни один из уроков на это не похож. Кстати об этом, — Майлс указал на постепенно опустошавшуюся террасу, — мы должны идти. Ты хотела бы это повторить когда-нибудь?
— Определенно. — И Люси этого хотела; ей нравился Майлс. С ним было намного легче разговаривать, чем с кем-то другим, кого она еще встречала. Он был дружелюбен и обладал таким чувством юмора, который сразу же погружал Люси в состояние непринужденности. Но она была отвлечена тем, что он сказал. Сражение, которое наступит. Сражение Даниэля и Кэма. Или Сражение с группой Старейшин Мисс Софии? Если даже Нефилимы к нему готовились, то куда же деться Люси?
Стивен и Франческа одевались в дополняющие друг друга цвета, подходящие больше для фотосессии, а не для лекции. На второй день прибывания Люси в Береговой линии, Франческа была на трехдюймовых золотых гладиаторских каблуках и в модном трапециевидном платье тыквенного цвета.
Оно свободно оборачивалось вокруг ее шеи и, почти точно, соответствовало оранжевому галстуку, который Стивен носил со своей оксфордской рубашкой цвета слоновой кости и темно-синим блейзером.
Они были ошеломляющими, и Люси к ним влекло, но не так, как днем раньше предсказывала Доун. Наблюдая за своими учителями из-за своей парты между Майлсом и Жасмин, Люси чувствовала тягу к Франческе и Стивену по причинам, более близким ее сердцу: Они напоминали ей об ее отношениях с Даниэлем.
И хотя она не видела, как они прикасались друг к другу, когда они стояли близко друг к другу — что было почти все время — магнетизм между ними фактически искажал стены. Конечно, это имело некоторое отношение к их способностям падших ангелов, но это, должно быть, так же имело какое-то отношение к их уникальному воссоединению. Люси не смогла сдержать на них обиды. Они были постоянным напоминанием о том, что у нее сейчас быть не могло.
Большинство студентов заняли свои места. Доун и Жасмин продолжали толкать Люси на присоединение к руководящему комитету, так что она могла бы помочь им запланировать все удивительные неофициальные встречи. Люси никогда не была настолько вне-учебной девочкой. Но эти девочки были настолько милы с ней, и лицо Жасмин было таким ярким, когда она говорила о поездке на яхте, которую она запланировала позже на этой неделе, что Люси решила дать комитету шанс. Она добавила свое имя в список, когда Стивен вышел вперед, бросил свой блейзер на стол позади себя, и бессловесно раскинул руки в стороны.
Осколок черной густой тени отделился от теней секвойи прямо за окном, как будто его призвали. Он отделился от травы, материализовался и влетел в комнату через окно. Он был быстрый, и там, куда он направился, потемнело, и комната погрузилась во мрак.
Люси по привычке ахнула, но она не была единственной. Фактически большинство студентов нервно отодвинулись назад из своих парт, когда Стивен начал крутить тень. Он протянул руки вперед и начал крутить все быстрее и быстрее, как будто с чем то борясь. Вскоре тень начала крутиться вокруг перед ним
