нападавших свой плащ. Толпа схватила ассасинов, двое из которых были опознаны как знакомые старшего конюха эмира. Один из них был распят, вместе с ним и конюх как соучастник. На груди последнего была размещена табличка со словами: «Таково вознаграждение покрывающего неверных». Других притащили во дворец и били по ступням, чтобы они сознались, почему решили совершить это преступление. В разгар пыток один из них прокричал: «Ты высказал пожелание нашему владыке Синану убить твоих рабов, а теперь караешь нас за исполнение твоей воли». Переполненный яростью, Малек-ис-Салех написал письмо шейху Синану с множеством гневных слов. Шейх не ответил ничего, лишь выслал назад подписанное халифом письмо. Историки умалчивают, чем закончилась эта история, также крайне трудно сказать, в какое именно время это произошло.
Ассасины не прекратили свои покушения на Саладина, чья власть стала более опасной для них после того, как он лишил род Нур-эд-Дина его положения и владений. Он вновь подвергся нападению с их стороны в своем лагере у крепости Изаг. Один из них атаковал его и ранил в голову, но султан (он принял на себя теперь этот титул) схватил его за руку и прикончил. Подоспел второй – его зарезала стража, третьего и четвертого постигла та же участь. Запуганный такой упорной настойчивостью, султан на несколько дней укрылся в своем шатре и приказал всем незнакомым и подозрительным лицам покинуть лагерь.
В следующем году (1176) султан, находясь в мире с прочими своими врагами, решил показательно отомстить тем, кто столь беспричинно покушался на его жизнь. Собрав армию, он вошел в горные районы, огнем и мечом опустошил территории исмаилитов и осадил Массьят. Власть сирийских исмаилитов была бы теперь уничтожена, если бы не вмешательство правителя Хамы, дяди султана, который, после мольбы Синана, уговорил племянника заключить мир на условии, что никогда больше никто не будет покушаться на его жизнь. Синан охотно пошел на эти условия и достойно выполнял свои обязательства, поскольку великий Саладин правил после этого пятнадцать лет, вел постоянные войны, захватил Иерусалим и Святую землю, подвергался опасностям на поле битвы и в лагере, но ни один ассасин никогда больше не приближался к нему с враждебными намерениями.
Глава 9
Человека, управлявшего всеми делами общества в Сирии во времена Саладина и являвшегося одной из наиболее примечательных личностей, которые встречались в истории ассасинов, звали Рашид-эд-Дин
Пренебрежение к хронологии у восточных историков либо у их европейских переводчиков и последователей зачастую настолько велико, что крайне сложно установить точное время определенного события, соответственно невозможно выяснить причины и основания, их вызвавшие. Упоминание землетрясения 1157 года тем не менее позволяет предположить, что примерно в это время Синан предъявил свои притязания на Божественность. А поскольку в то же самое время Хасан, сын Кеаха Мухаммеда, выдавал себя за обещанного имама, можно допустить, что именно это послужило примером, подтолкнувшим Синана на дерзкую попытку самостоятельно завладеть властью над сирийским подразделением исмаилитов.
Синан, как и Хасан, был очень хорошо образованным человеком. Его труды до сих пор высоко ценятся остатками секты исмаилитов, все еще разбросанных по горам Сирии. Эти работы, как утверждается, состоят из хаотической смеси исковерканных отрывков из Евангелия и Корана, противоречивых догматов веры, гимнов, молитв, поучений и наставлений, которые непонятны даже для тех, кто принимает их и благоговейно к ним относится.
Священные книги христиан, как видно, также были изучены шейхом Массьяты; благодаря почерпнутым знаниям из них, как он полагал, он сможет получить определенные преимущества. Военно-религиозный орден тамплиеров, история которого будет описана ниже, владел землями по соседству с ассасинами, и, обладая большей мощью, он, неизвестно в какое точно время, обложил последних данью. Дань составляла 2 тысячи дукатов, уплачиваемые ежегодно. Синан, для которого, похоже, все религии были одинаковыми и который обладал неограниченной властью над своими людьми, пришел к идее принять ту же религию, что и его соседи. Соответственно в 1172 году он отправил одного из своих самых мудрых и красноречивых министров с секретной миссией к королю Иерусалима Амальрику, предлагая от своего имени и от имени своего народа принять христианство, пройти обряд крещения при условии, если король заставит тамплиеров отказаться от требований дани в 2 тысячи дукатов и согласится впредь жить как добрые соседи, друзья и собратья по вере.
Переполненный радостью от перспективы столь значительного обращения в свою веру, король охотно согласился удовлетворить пожелания правителя исмаилитов и одновременно заверил тамплиеров, что их орден ничего не потеряет, поскольку он будет уплачивать им 2 тысячи дукатов в год из собственной казны. Братство тамплиеров не стало возражать против этого соглашения. После нескольких дней пребывания у короля, где его принимали с почетом, исмаилитский посол отправился в обратный путь в сопровождении проводника и охраны, предоставленных королем, чтобы сопроводить его до самой границы владений исмаилитов. Они благополучно проследовали через земли Триполи и приближались к первым замкам исмаилитов, когда внезапно несколько тамплиеров выскочили из засады и убили посла. Тамплиерами командовал рыцарь по имени Уолтер дю Меснил, одноглазый, дерзкий, злобный человек, который в данном случае, как выяснилось, действовал по приказу вышестоящих братьев, которые не считали, что королевское обещание является гарантией уплаты 2 тысяч дукатов. Когда Амальрик в негодовании от этого низкого, предательского поступка собрал своих приближенных в Сидоне, чтобы определиться относительно дальнейших действий, и по их совету послал двоих из их числа к Адо де Сент-Аманду, магистру тамплиеров, для получения разъяснений по поводу этого чудовищного злодеяния, магистр стал защищаться, заявив, что наложил епитимью на брата дю Меснила и более того, безотлагательно отправил его в Рим, узнать, каково будет распоряжение святейшего отца относительно его судьбы, и на этом основании во имя папы король должен запретить применять насилие к вышеупомянутому брату. Король тем не менее не был безразличен к справедливости и к собственному достоинству. Вскоре после этого, когда магистр и несколько других тамплиеров были в Сидоне, он вновь собрал свой совет и с его согласия, послав своих людей, выкрал дю Меснила из обители тамплиеров и бросил его в темницу, где, вероятно, он и искупил бы свою вину за преступление, если бы не внезапная смерть короля. Все надежды на обращение исмаилитов в христианство рухнули.
Именно по этому поводу архиепископ Тирский описывает, что ему удалось узнать об ассасинах. Поскольку все, что рассказывалось о них прежде, базировалось на восточных источниках, будет небезынтересно привести здесь сведения, предоставленные кардиналом де Витри, который продолжил и расширил записки архиепископа.
«В провинции Фоениция, вблизи границ Антарадензийского города, который ныне называется Тортоса, проживают люди, окруженные со всех сторон горами и скалами, у них есть 10 замков, мощных и неприступных из-за узких проходов и отвесных скал[49]. Окрестности и равнины – самые плодородные со всеми возможными видами фруктов и злаков и восхитительные своим удобством. Количество этих людей, которые называются ассасины, как утверждается, превышает 40 тысяч[50]. Управлять собой они ставят человека не по праву наследования, а исключительно по заслугам, и называют его старец
