«Улялюм» переводили многие, в частности на русский язык – К. Д. Бальмонт, Валерий Брюсов и Н. К. Чуковский. Всех привлекла какая-то светлая (совсем не подавляющая!) грусть произведения, его бетховенская музыка и ясно ощущаемый «синий» цвет. Но когда я давал специалистам и неспециалистам для сравнения все четыре перевода «Улялюм» на русский и просил назвать лучший, все в один голос называли перевод Познанской. Вот характерная выдержка из письма:
«Огромнейшее спасибо Тебе за переводы «Улялюм». Особенно хорош один: Нины Познанской. Давно я не испытывала от чтения стихов такого глубокого, прекрасного чувства. Синий, синий стих! Чудный! Я даже сделала ассоциацию к нему. Маме понравилась эта картинка...»
Художница О. Галицкая Прочитайте балладу в переводе Н. Познанской. Не взволнуют ли прекрасные ее строки и тебя, мой дорогой читатель?
УЛЯЛЮМ Небеса были тусклы от скорби. Был октябрь безнадежен и сир. Словно пепел окутывал мир Этой ночью, поблекшей от скорби. Был октябрь безнадежен и сир. Это было на озере Обер, В очарованном, облачном Вир. На пустынном, на сумрачном Обер, В заколдованной области Вир. Там однажды дорогой Титанов Я с Психеей, с душою, блуждал, Я среди кипарисов блуждал В колыханье холодных туманов, Я напрасно покоя искал. Так у полюса пенится вал, Лава рвется из жерла вулкана. Так на Янике, в клубах тумана, Бьются реки о выступы скал. В занесенных метелями странах Бьются реки в расщелинах скал. И забыли, забыли мы оба Эту ночь, этот год, этот мир, Этот в звездах затерянный мир. Где когда-то бродили мы оба (Был октябрь безнадежен и сир!). Мы забыли об озере Обер, О холодном и облачном Вир, О пустынном, о сумрачном Обер В заколдованной области Вир. Так безмолвно во мгле мы блуждали. Ночь старела, встречая рассвет. И о том, что подходит рассвет, Мы по звездным часам угадали. Но блеснул, возникая из дали, Полумесяца призрачный свет – Мы двурогий венец увидали, Мы Астарты венец увидали, Заблиставший меж звезд и комет. Я сказал: «В колыханье туманов Над мирами всплывает луна. Над геенной всплывает луна В легких вздохах прозрачных туманов. Злоба Льва для нее не страшна И над логовом всходит она. Верь, Астарта нежнее Дианы, Пусть недвижная мгла холодна, Но дорогою Леты туманной Уведет нас на небо луна». Но Психея печально сказала: «Нет! Луна неспокойна и зла. В бледных бликах – пророчество зла. Нам несчастье луна предсказала, По неверной дороге вела. Поспешим, чтоб она не догнала!» И взмахнули два легких крыла – Тень от крыльев на звезды легла. Тень от крыльев на землю легла, И встревоженно пыль прошуршала Под печальным касаньем крыла. Я ответил: «Сияньем Сибиллы Манит нас этот призрачный свет, Этот бледный, мерцающий свет Кристаллический отблеск Сибиллы. О, не бойся, опасности нет! Пусть дорогу луна осветила, Проплывая меж звезд и комет. О, не бойся, опасности нет! Если небо луна осветила, В эту ночь сохранит нас от бед Кристаллический призрачный свет.
