нибудь скорее приспособятся к «главным направлениям».
Мне кажется, был прав отец, обрадованный тем, что его непутевый сын-двоечник увлекся вдруг хоккеем.
– Пускай хоть на хоккее поймет, что значит «добиваться»! – воскликнул отец, сам спортом не увлекавшийся. – Может быть, и в математике пригодится.
Однажды в школу пригласили писателя. Сперва ему задавали вопросы, потом задавал вопросы он. Он спросил своих тринадцатилетних собеседников – задумывались ли они над будущим, кем станут, когда вырастут?
Ответы его озадачили. Оказалось, что большинство ребят манила профессия цирковых артистов и клоунов. Второе место заняли «путешественники», «космонавты» и «фехтовальщики». Один мальчик сказал, что станет физиком, один – профессором (правда, он не решил пока – «чего»), двое – шоферами. Девочки в большинстве заявили, что пока не выбрали профессий.
Писатель комментировал:
– Нельзя поверить в то, что это серьезно, если чуть ли не половина класса заявляет, что хочет быть циркачами и фехтовальщиками.
Но, по-моему, он ошибся.
Ответы были серьезные.
Не в том смысле, что многие и впрямь пойдут по пути Юрия Никулина, я в этом тоже сомневаюсь. А в том, что ребята поняли: надо стремиться к хорошему. Не к безделью, не к пустой или порочной жизни.
Глубокий перелом обычно наступает у школьников в старших классах: у большинства – в десятом или девятом, у некоторых – в восьмом.
Здесь собственные склонности впервые обретают «зримость». Цель жизни становится отчетливей, человек все реже фантазирует, все чаще обосновывает стремление стать механиком, врачом, учителем.
Ему наконец-то открывается, что не так уж важно,–
Он уже догадывается, что украшает не название профессии, а то, как себя в ней проявляют. И что в тысячу раз лучше прослыть хорошим слесарем, чем бездарным физиком. И что способный электросварщик куда почетнее плохого конструктора.
Важное условие для достижения цели – сила стремления. Но иногда девушки и юноши останавливаются в нерешительности перед манящими горизонтами Большой Жизни и начинают терзать себя сомнениями.
Когда кишиневскую десятиклассницу Люду спросили, кем она хочет быть, она ответила:
– Не знаю. Стремления у меня есть, но боюсь, что не выдюжу. Мало знаю о настоящей жизни. В школе мы учим много, но все мне кажется каким-то ненастоящим. В жизни все выглядит ш:аче: и физика, и ботаника, и география...
Вот, оказывается, в чем дело! «Физика в жизни» – это атомные электростанции, полеты в космос, лазеры, другие чудеса техники; «физика в школе» – параграфы из учебника, знакомые приборы физического кабинета. Ботаника «там» – чудесные сады Средней Азии, тропическая растительность Кавказа, величественная тайга Сибири; ботаника «здесь» – школьные гербарии, картинки на стенах классов, уроки на дом.
Первые – такие романтичные, манящие! Вторые – обыкновенные, порою даже скучные...
Но ведь и в школе обучают тем же законам, по которым строится Большая Жизнь. И не марсиане, не кудесники ее строят. Строят Большую Жизнь вчерашние школьники.
Как практически добиваются цели?
Когда Магеллан отправлялся в первое кругосветное путешествие, он знал о существовании Молуккских островов. Но к Молуккам плавали тогда лишь на восток. Он же плыл к ним на запад. Плыл, не только необычный путь свой в воображении видя. Он видел и трудности своей задачи, и средства, чтобы их преодолеть.
Образно говоря, он смотрел на далекую цель через близкую мушку. Поэтому и направление к цели видел, и хоть при трагических обстоятельствах (из 265 человек экипажа, отправившегося с Магелланом, кругосветное путешествие завершило всего лишь 18; сам Магеллан был убит на острове Матан на Филиппинах), но миссию спою высокую исполнил.
Не судьба ли Магеллана породила подкрепленный другими схожими историями знаменитый девиз португальских и испанских мореходов-первооткрывателей: «Жить не необходимо, плыть – необходимо»?
Возьму пример поближе: из современной жизни, пример «рядовой».
В Институте инженеров транспорта один студент вдруг воспылал неугасимой страстью ...к паровозам. Век космоса и паровоз! Какое несоответствие! Профессора уговаривали студента: «Смотри в настоящее и в будущее железнодорожного транспорта, а не в его прошлое! Не чуди!» То есть готовься к работе с тепловозами и электровозами, даже, может быть – с сооружениями на воздушной подушке, забудь о паровозах.
Ничто не помогало, студент был непреклонен.
Он верил, что есть условия, где паровоз полезен и что из него «не все еще выкачали» конструкторы и машинисты. И что же! Он достал необходимую литературу, прошел всю нужную ему практику и убедил кого-то из профессоров вести с ним индивидуальные занятия.
В конце концов он окончил институт и уехал работать туда, где сохранились дедовские паровозы и где они нужны.
Закончу главу небольшой этимологической справкой.
Любопытно, что в немецком языке, откуда заимствовано слово «цель» (от почти также звучащего «Ziel»), уже более столетия для обозначения предмета стремления употребляется не одно слово, а два: цель дальняя, окончательная («Ziel») и цель близкая,
В сущности, эта вторая –
Далекого добивается лишь тот, кто может прежде добиться близкого.
Как помогает людям эта простая истина!
Волшебные отражения
...Человеческие понятия не неподвижны, а вечно движутся, переходят друг в друга, переливают одно в другое, без этого они не отражают живой жизни[10].
Можно смотреть на лилию, а можно и на ее отражение в озере. Увидится разное, и разное впечатление на смотрящего произведет.
Что вид предмета и отражение его не совпадают, прекрасно знали еще древние. В известном мифе о сражении Персея с Медузой – крылатым чудовищем с лицом красавицы и со змеями вместо волос – герой победил, потому что смотрел не на Медузу (ее взгляд обращал все в камень), а на ее отражение в своем щите. Оно оказалось слабее чудища.
Как выглядят наши внутренние отражения?
