исходил запах хвои.
Дождавшись, когда Декер наконец отпустит его, Авель тяжело оперся на трость.
— Ты выглядишь на миллион долларов, — сказал он.
— Такой же зеленый, но немножко помятый, — пошутил лейтенант. — Просто глазам своим не верю! Чем обязан? Ты пришел клянчить праздничную еду или с какой-нибудь другой целью?
— Скорее с другой.
Декер внимательно взглянул на старого друга.
— Что случилось? У тебя какие-нибудь проблемы?
— На этот раз нет, — улыбнулся Авель. — Между прочим, я тут как-то даже поработал немного. Нашел себе временную работенку, знаешь ли.
— Правда? И чем же ты занимался?
— Ты что-нибудь слышал о турнире теннисистов-инвалидов, который проводился пару недель назад?
— Конечно, — ответил Декер, стараясь ничем не выдать охватившего его волнения. — Он проводился в целях сбора средств для родственников жертв трагедии в ресторане «Эстель».
— Верно. Жуткое было побоище, а?
— Жуткое — это, пожалуй, подходящее определение. — Декер с любопытством взглянул на друга. — А какое ты имеешь отношение к теннисному турниру?
Авель постучал по своему протезу.
— Понимаешь, я узнал, что организаторы нанимают в обслугу инвалидов. Ну и решил, что на этом можно без особого напряга подзаработать несколько монет, да еще и поесть от пуза. Эта женщина... Жанин Гаррисон... она устраивала один прием за другим. Конечно, нас, то есть обслугу, туда не приглашали. Но жратвы оставалось уйма. Ее любимчик, Уэйд Энтони, на следующий день обязательно что-нибудь приносил нам.
— Очень любезно с его стороны.
— Да. Если бы не он, Жанин просто выкидывала бы все на помойку. Интересная она дамочка.
— Это верно.
— И вдобавок красивая.
— Да.
— Вообще-то я пришел к тебе как раз из-за нее, док, — сказал Авель, поглаживая бороду.
Последовала очень долгая пауза.
— Вот как? — наконец откликнулся Декер. Авель, тяжело опираясь на трость, перенес вес тела с одной ноги на другую. Декер хлопнул себя по лбу.
— Господи, о чем я только думаю!— воскликнул он. — Проходи и садись.
— Ничего, все в порядке. Дай я только облегчу душу... расскажу тебе кое-что про эту Жанин. Знаешь, на обслуживающий персонал обычно не особенно обращают внимание. Некоторые думают, что у тех, кто работает руками, попросту нет мозгов. Такие люди говорят в твоем присутствии, не стесняясь, словно тебя и нет, — прекрасная возможность узнать кое-что интересное, особенно когда они спорят или ссорятся.
Авель надолго замолчал.
— Ну, не тяни резину, — не выдержал Декер.
— Да, так вот эта женщина, Жанин Гаррисон... Ты вообще-то ее знаешь?
— Приходилось с ней встречаться.
— Теперь ее жених — Уэйд Энтони. Но раньше... Должен тебе сказать, у этой куколки масса поклонников. Самых разных — знаменитых, никому не известных, старых, молодых. Молодых тоже, понял? Короче, среди молоденьких есть один паренек, которого зовут Малкольм Кэри. Тебе знакомо это имя?
Декер впился глазами в лицо Авеля, но оно ровным счетом ничего не выражало.
— Да, это имя мне знакомо, — ответил он, с трудом сдерживая возбуждение.
Авель кивнул.
— Так вот, этот самый Кэри, бывало, приходил к ней, причем тайком.
— Интересно. А почему тайком?
— Наверное, Жанин так хотела. Но мы, то есть обслуга, — букашки незаметные, а потому все равно кое-что слышали и видели. Например, как они тайком целовались. По всему было ясно, что парнишка здорово влюблен в эту дамочку. — Авель еще немного помолчал. — Влюблен — пожалуй, даже не то слово. Он был как привороженный, словно под кайфом. А она нервничала, когда он появлялся, убеждала его, что им не следует встречаться — дескать, это опасно. Но тем не менее всегда с ним общалась, когда он заявлялся к ней.
— И ты знаешь, о чем они беседовали? — спросил Декер.
— Когда они говорили тихо, слов было не разобрать. Но несколько раз они переходили на повышенные тона. Как-то она, к примеру, сказала: «Всему свое время, имей терпение». Прямо-таки тайна, покрытая мраком. Можно было подумать, будто они договариваются о поставке партии наркотиков.
Авель снова переступил с ноги на ногу. Голова у Декера раскалывалась от всевозможных мыслей и догадок, но, несмотря на то, что нервы его были на пределе, он решил не подгонять Авеля вопросами. Лейтенант прекрасно знал, что его старый друг привык говорить о важных вещах не торопясь, словно бы нехотя.
— Может, ты все-таки присядешь? — снова предложил лейтенант.
— Да нет, спасибо. Слушай, ты в самом деле здорово выглядишь.
— А ты что-то слишком тощий. Ну ничего, мы тебя подкормим.
— Чуть позже. Мне нужно еще кое-что тебе сказать.
— Понятно.
Авель откашлялся, прочищая горло.
— Я тут прочитал в газете, что Малкольма Кэри арестовали за наркотики во время одной облавы.
— Точно.
— Ты занимался этим делом? — спросил Авель.
— Да. Поэтому мне и знакомо его имя.
— Ясно... — Авель снова умолк, но вскоре продолжил: — Понимаешь, честно говоря, мне жалко этого парня — по-моему, он расплачивается за чужие грехи.
— Что значит — за чужие грехи?
— Да я все вспоминаю слова этой женщины: «Всему свое время, имей терпение». Странно как-то получилось: вскоре после этого разговора парня вдруг раз — и повязали. Интересно, откуда полиции стало известно, что на той вечеринке будут наркотики?
— Нам позвонили, — ответил Декер.
— Кто?
— Это была не Жанин.
— Ты уверен?
— Да.
— Значит, ты знаешь, кто вас навел?
— Да, я знаю, кто навел на тот дом отдел по борьбе с наркотиками.
Тут Авель постучал по полу носком ботинка, обутого на здоровую ногу, и спросил:
— А ты уверен, что наводка была только одна?
Все тело Декера обдало жаром. Он вспомнил, что первый звонок поступил в отдел по борьбе с наркотиками и что Нильс не упоминал имени звонившего и ничего не говорил о том, кто это был — мужчина или женщина.
Но с какой стати Иоахиму звонить в отдел по борьбе с наркотиками, если ему дали номера телефонов Декера, Оливера и Мардж?
В итоге он и позвонил не кому-нибудь, а именно Мардж.
Кажется, она даже сказала что-то вроде: «А парень-то и в самом деле педант».
Теперь лейтенант понял все. Иоахим ничего не сообщал отделу по борьбе с наркотиками. Звонков было два. Два звонка, две наводки. Иоахим связался с Мардж. А отдел по борьбе с наркотиками предупредила Жанин.
