Патология

выдающийся. Я за него ручаюсь.

Диас улыбнулся. Возможно, подумал, что не такое у нее сейчас положение, чтобы за кого-либо ручаться.

— Такая рекомендация дорогого стоит, детектив Коннор.

— Он ее заслужил.

— Айзек убил преступника нелегальным оружием. Его ожидает разбирательство.

— Это можно уладить, — сказал Диас и многозначительно посмотрел на Петру. — То же самое и в отношении вас, детектив. Если все будут помалкивать. В вашем участке будут перемены. Я бы хотел, чтобы они прошли гладко.

— Какие перемены?

Диас приложил палец к губам и пошел к Айзеку.

На следующий вечер Петра вылетела в Окленд и воскресным утром, в сопровождении дружелюбно настроенного ок-лендского следователя по имени Арвин Ладд, приступила к работе в башне преступника. Она провела здесь два дня.

Обнаружила в картотечном шкафу папку с надписью «Путешествия».

Три тетради в муслиновых переплетах — должно быть, он их купил во Франции — были исписаны каллиграфическим почерком Теда. Там были изложены подробности его фантазий на тему убийства, начиная с двенадцатилетнего возраста.

Опьяняющий коктейль стремления к сексу, насилию и власти, подкрепленный случайно попавшейся на глаза брошюрой Теллера, которую Тед купил в букинистическом магазине Гамбурга.

Ретзак — это я, и я — это он. Не знаю, почему люди, подобные нам, такие, как есть. Просто так вышло. И мне это нравится.

После этого, на протяжении жизни, превращение фантазии в действительность.

Тед описал свою неудачу с убийством немки Гудрун Вигланд — «понятное упущение, произошедшее в результате юного возраста, неопытности, негодного орудия и беспокойства». В эпизоде с Вигланд он воспользовался «ломом, украденным из автомобильного магазина». Тогда он был шестнадцатилетним сынком военного. На два года моложе «вечного пешехода Курта».

Возможно, беспокойство Теда было даже сильнее, чем он хотел в том признаться. По его собственному признанию, прошло восемь лет, прежде чем он попытался осуществить следующее убийство.

После двухлетнего срока службы в армии, большую часть которого он пробыл редактором армейской газеты в Маниле, Тед переехал в Питсбург и поступил в Университет Карнеги-Меллона на факультет искусства и дизайна.

Альма-матер Энди Уорхола. Мне говорили, что он рисовал башмаки для газетной рекламы. Я куда более концептуален.

Вскоре после окончания он устроил засаду на восемнадцатилетнюю студентку по имени Рэнди Кори, любившую поздние пробежки по территории кампуса.

28 июня 1987 года. Весенний семестр закончился, но Кори не уехала: решила летом позаниматься с тренером гимнастикой.

Тед Добблер остался в городе, чтобы убить ее.

Девушка получила три сильных удара по затылку и, согласно газетной вырезке, которую Тед поместил в первом томе своей хроники, «скорее всего так и останется в вегетативном состоянии».

Раскроив ей череп, я увидел студень. Но немного. Кости не поддались, когда я попытался их раздвинуть. Тут я услышал, что кто-то идет, и бросился наутек. Два дня спустя услышал, что снова, по необъяснимой причине, мне не удалось приложить достаточного давления и задуть свечу души. Больше такой оплошности я не повторю.

Спустя два месяца фатальный удар по голове получил Герберт Линкольн, пятидесятидвухлетний университетский техник по обслуживанию оборудования. Это случилось, когда он шел к автомобильной стоянке, что находилась по соседству с кампусом. Петра поняла, что никакой связи между убийством Линкольна и нападением на Рэнди Кори полиция не заметила.

Молодая женщина, пожилой мужчина. Некоторое сходство с преступлениями Отто Ретзака, но Добблер пока не придерживался алгоритма 28 июня.

Пока тренировался. Впрочем, отступления не приглушали триумфального настроения.

Я смотрел, как из черепа вытекала жидкость, а из глаз уходила жизнь, и последовательно зарисовывал все фазы. Более радостного ощущения полноты свершения невозможно представить.

В тетрадь были всунуты иллюстрации. Они казались еще более ужасными, потому что этот монстр умел рисовать.

Конец первого тома.

Отложив тетрадь в сторону и взяв следующую, Петра сделала мысленную заметку: попытаться связаться с питсбургским детективом, работавшим над делами Кори и Линкольна. Надо выяснить, жива ли до сих пор девушка и захотят ли узнать правду родственники ее и Линкольна.

Открыла новую тетрадь.

— Интересно? — спросил Арвин Ладд.

— Да, если вам по душе этот жанр.

Он улыбнулся, скрестил ноги. Пока Петра работала, он нежился в оригинальном фанерном кресле работы дизайнера Имса. Теперь он встал, потянулся.

— Я бы кофе выпил. Какой предпочитаете — с молоком или без?

— Двойной экспрессе, если можно.

— Отчего же нельзя!

Ладд был живым, синеглазым. Безупречно одет, наверное, гей. Играя ключами от машины, он вышел на улицу.

Оставшись одна, Петра почувствовала, как гнетет ее эта комната. Безмолвная, холодная. Самое место для убийцы. Настоящее логово.

Приносил ли Добблер свои жертвы домой? Предварительные тесты крови не обнаружили. И все же Петра сомневалась. Она сказала Ладду, чтобы тот привел из полиции специальных собак и сонар для обследования двора. Он выслушал, кивнул, и не сказал ни да, ни нет. Трудно понять этого человека. Может, он и не гей…

«Том второй. Приступим».

После убийства Герберта Линкольна Тед обратился к сценарию 28 июня. Но не с годовой регулярностью. Он был служащим, имел известные ограничения. Преступления зависели от его командировок.

28 июня 1989 года. Компьютерный семинар в Лос-Гатосе, Калифорния. Тед прилетел из Филадельфии, где он временно работал кассиром в банке, пока подыскивал место в сфере компьютерной анимации. Вскоре после полуночи ударом в голову была убита секретарь «Интел икзекьютив» Барбара Боханнон. Преступление произошло на подземной парковке отеля, в котором она остановилась. У Боханнон пропала сумка, и следователи решили, что мотивом убийства стало ограбление.

Добблер вынул содержимое сумки и выбросил ее, оставив себе наличные деньги, кредитные карты и фотографии, на которых был запечатлен муж Боханнон и их трехлетний сын. Деньги истратил, остальное положил в ящик с надписью «Сувениры».