— Стой, сволочь, или я прострелю тебе задницу!
Мужчина в белом халате по-прежнему стоял ногой на крошечной черноволосой женщине. Хорошенькая. Айзек видел ее застывшее от ужаса лицо. Молоденькая, может, даже моложе его. Не филиппинка. Латиноамериканка.
Или, может, итальянка.
— Стой!
Он был в трех футах от них, по-прежнему не мог вытащить пистолет.
Высокий мужчина, должно быть, крепче наступил на лицо девушки, потому что черты ее исказились. В рот попала пыль, девушка задыхалась, кашляла.
Айзек рвал карман. «Черт бы тебя подрал, идиот, клоун».
Человек уставился на него. Прозрачную дубину прижал к груди. Очень высокий, широкоплечий, сильный. Под белым халатом рубашка и джинсы. На ногах кроссовки.
Эта обувь оставит следы в пыли, но Тед Добблер был человеком методичным: он наверняка уберет их, когда сделает дело.
Красивый мужчина и самоуверенный. Высокие красивые мужчины обычно все такие. Присутствие Айзека его не испугало. Он знал, что легко справится с таким дурачком.
— Привет, — произнес он.
— Пи-Кассо? — крикнул Айзек.
С лица Добблера слетела ухмылка. Дубина заблестела под лунным светом.
Айзек продолжал бороться с карманом. Прошло несколько секунд, но ему казалось, что промчались годы.
Подавив панику, остановился. Проанализировал. Ствол зацепился за какие-то нитки, надо высвободить его вращательным движением, а не дергать понапрасну.
Тед Добблер, не снимая ноги со спины девушки, сделал шаг вперед свободной ногой. Нога длинная, шаг широкий. Расстояние от него до головы Айзека сократилось до двух футов. Теперь он мог нанести ему удар.
Добблер поднял свое оружие, а Айзек попятился, штаны поднялись кверху и обтянули пах. Тед Добблер рассмеялся.
«Видела бы меня сейчас Петра. Идиот, клоун, несчастный идиот».
Девушка застонала от боли.
Тед Добблер продвинулся на несколько дюймов и еще более приблизился к Айзеку.
— Отпусти ее, или я буду стрелять, я не шучу, — крикнул Айзек.
Добблер, улыбаясь, посмотрел на Айзека.
— Чем? Своим маленьким членом?
Айзек, наконец-то, выхватил пистолет. Увернулся от руки Добблера, описавшей смертельную дугу. Удар прошел впустую. Айзек с трудом устоял на ногах и прицелился вверх.
В красивое лицо.
Он нажал на курок.
Невольно зажмурил глаза и продолжал жать.
ГЛАВА 55
Тед, историк.
Этакий ренессансный человек. Компьютерный дизайнер, художник-график, умеющий работать и иллюстратором комиксов, компьютерный аниматор.
Скульптор, использующий современные материалы — пластмассы, полимеры.
Абстрактное направление. Этот вид творчества Петре был чужд, однако она вынуждена была признать, что работы были талантливы. Серпантинные изгибы прозрачных трубок с вкраплениями полихромных волоконно-оптических частиц. Выглядят гармонично, удачно решены с композиционной точки зрения.
В прошлом году он выставлялся на другом берегу залива, в Сан-Франциско, в галерее на Пост-стрит. Работы были оценены в две и три тысячи, и три скульптуры были проданы.
Пи-Кассо.
Он и Омар. Повезло ей в этом году на художников.
В гараже Добблера были аккуратно сложены вязанки пластмассовых труб разных размеров.
Самая большая трубка соответствовала орудию, наносившему 28 июня смертельные удары.
Когда она встретила его в доме брата, он заявил, что живет в Сан-Франциско, но на самом деле проживал в Окленде, хорошем районе. Небольшой дом, подражание стилю Тюдоров, на холме, с которого открывался красивый вид. Залива не было видно, зато из окон спальни перед его глазами простирались чудесные, поросшие деревьями оклендские холмы.
В спальне одежда, несколько книг в бумажных обложках с рассказами о настоящих преступлениях да телевизор на журнальном столике. Остальные помещения в доме такие же спартанские.
С другой стороны дома был гараж, к которому примыкала невысокая, без окон, цилиндрическая башня, площадью в четыреста квадратных футов. Вход в башню преграждала тяжелая стальная дверь. За дверью находилась студия Добблера.
Музей Теда Добблера.
Многоликий Тед. Петра видела в нем самовлюбленного человека, хроникера собственных темных деяний.
Деяния эти продолжались двадцать четыре года.
Добблер ничего не выбрасывал: у него сохранились все театральные программы, авиабилеты, квитанции, и не вперемешку, а аккуратно разложены. За несколько секунд Петра смогла отследить все его полеты в Лос-Анджелес. Но Петра уже знала, что «дядюшка Тед» жил в доме на Росита-авеню со старшим братом Куртом и племянницей Катей.
Ему выделили комнату рядом со спальней Кати. Там он держал несколько пар брюк, три рубашки, кожаный пиджак и черную спортивную куртку. На первый взгляд, ничего интересного для криминалистов, однако впоследствии при исследовании эксперты сумели соскрести крошечные маленькие пятнышки с двух рубашек и джинсов. Эти пятна пережили стирку и глажение.
Возможно, дело было в старой, ненадежной стиральной машине. Серьезная Катя сказала:
— Хлам. Течет постоянно и плохо отстирывает. Свирепо посмотрела на отца.
Курт мигнул. Наконец-то хоть какая-то эмоция.
— Я куплю новую, Катя.
— Ты всегда это говоришь.
Три пятна были слишком слабыми и не годились для анализа ДНК. Зато одно пятно полностью вписывалось в дело Марты Добблер, другое обязано происхождением косметике Корал Лэнгдон, а третье указывало на матроса Хохенбреннера.
Петра пришла на место преступления, как только услышала о нем по своей рации. В это время она находилась в доме Курта Добблера.
Прибыв туда, увидела, что два голливудских следователя, которые как следует не знали Айзека, обращаются с ним как с подозреваемым. Он упомянул в разговоре имя Рейса и заместителя начальника Рэнди Диаса. Наконец кто-то позвонил Диасу, и тот приехал в «корвете». На нем были тренировочные штаны из черного бархата и кроссовки за двести долларов. Удачно, что приехал: Петра успела схватить его и проинформировать.
— Сэр, дело раскрыл этот мальчик. Она рассказала подробности.
— Впечатляет, — удивился Диас. — Думаю, наряду с участком и он заслуживает благодарности.
— Благодарность, кажется, мало что для него значит, — сказала Петра. — Он хороший мальчик,
