— Можем мы поговорить в укромном месте?
— Прежде объясните, в чем дело.
Родман взглянул на партнера. Смуглый человек сказал:
— Дело касается практиканта, которого вы опекаете. Айзека Гомеса.
— Айзек? С ним все в порядке?
— Это, — сказал Карандаш, — мы и пытаемся выяснить.
Их бронзовая «краун виктория» стояла в дальнем конце стоянки. В машине было душно, стало быть, какое-то время они там находились. Петра села на заднее сидение, а Родман и Карандаш — его звали Бобби Люсидо — поместились впереди и открыли свои окна. О Петре не подумали и воздуха ей не дали.
— Жарко, откройте окно.
Родман повернулся, раздался щелчок, и она наконец-то могла дышать.
Люсидо оглянулся. Его редеющие волосы были напомажены, черные пряди полосами перечеркивали лысину.
— Так что вы можете нам сказать о Гомесе?
— Ничего, — сказала Петра, — пока не объясните мне причину вашего любопытства.
Люсидо бросил на нее раздраженный взгляд и отвернулся. Слышно было, как он вздохнул. Потом он снова обернулся и посмотрел ей в глаза.
— Вы ведь его нянька. Петра не ответила. Люсидо ей улыбнулся.
— Ситуация такова: Гомеса заметили в обществе известного наркоторговца и прочих очень плохих парней.
Синяк на лице. Мальчик действительно попал в беду.
— Вы, похоже, не удивлены.
— Конечно, удивлена. Вы, наверное, шутите.
— Да, мы затейники, — сказал Родман. — Сегодня выступаем в телешоу «Фабрика смеха», завтра — в «Ледяном доме».
— Кто этот «плохой парень»?
— А вы не знаете?
Она почувствовал, как вспыхнуло лицо:
— Я ему нянька в полицейском деле. То есть на работе он рядом: работает на компьютере, ездит вместе со мной, куда требуется. А знаю я то, что он гений: он поступил в медицинский колледж, ради удовольствия готовится защитить вторую докторскую диссертацию, и это в двадцать два года. Вы хотите рассказать мне, что происходит? Пожалуйста. Хотите драмы? Учитесь тогда актерскому мастерству.
Черная нитка усов на лице Люсидо опустилась и вновь поднялась. — Докторская диссертация ради удовольствия?
— Не может быть, — сказал Родман. Петра молча на них уставилась.
— Ну, хорошо, — сказал Люсидо, — возможно, ему нужны разные удовольствия.
Он снова от нее отвернулся, и Петра услышал шелест бумаги. Ей передали что-то через сидение.
Черно-белая глянцевая фотография семь на восемь. На ней Айзек и тощий парень. Сидят рядом друг с другом. Парень действительно тощий — втянутые, как у наркомана, щеки, опущенные уголки глаз. Сидят они, похоже, в кабине ресторана. Обитые фанерой стены, еды на столе нет. Возможно, дешевый бар. На наркомане черная одежда, над верхней губой жалкие усики. Агрессивно вызывающая прическа: макушка обрита наголо, на висках волосы оставлены, через правое плечо перекинута косичка, длинная и тонкая, как угорь.
Айзек выглядел как Айзек: аккуратный, чистый, рубашка застегнута на все пуговицы. Только глаза смотрят по-другому.
Более напряженно. Сердито?
Они с наркоманом сидят очень близко друг к другу. Камера поймала их в серьезный момент.
— Кто этот тощий? — спросила Петра.
— Флако Джарамилло, — сказал Бобби Люсидо. — По-испански это так и звучит — «тощий». Флако Джарамилло или Мауси или Кун Фу — это из-за косички. Настоящее его имя — Рикардо Исидор Джарамилло. Он известный наркоторговец. Говорят, что он за деньги убивает людей, хотя никогда за это не привлекался.
— Из какой он банды?
— Он не член банды, — сказал Родман, — хотя знается с бандитами Восточного и Центрального Лос- Анджелеса.
Омар Селден хватался Марселле, что выполняет поручения различных банд. Уж нет ли здесь связи? Петра пригляделась к фотографии.
— Где это снято?
— Так много вопросов… — протянул Бобби Люсидо.
— Если вам требуются ответы, то вы обратились не по адресу.
— Как случилось, что вы стали работать с Гомесом?
— Мне его направил капитан. Он действовал в соответствии с приказом заместителя начальника участка Рэнди Диаса, а тот получил распоряжение от члена муниципального совета Рейса.
— Да, да, этот собачий бред мы прочли, а нас интересуют его связи с подонками, такими как Флако Джарамилло.
— Ну так его и спрашивайте, детектив Люсидо! — сказала Петра. — Я его знаю только как прилежного практиканта.
— Зовите меня Бобби, а это — Лью. Место, где мы сделали фотографию, находится на Пятой улице, рядом с «Кантина нуэва». Там ошиваются дельцы, негодяи, обманщики и прочая сволочь.
Петра провела ногтем по краешку снимка.
— У вас там есть свой человек?
— Скажем так: у нас есть возможность делать фотографии, — сказал Лью Родман. — Причем очень часто героем этих снимков бывает Флако. Так что, когда появился ваш мальчик, весь такой чистенький, в одежде выпускника частной школы, его тут же заметили. Тем более что прямо из дверей он направится в кабину Флако. У нас проснулось любопытство, и мы проследовали за ним до дверей, чтобы записать номер машины. Оказалось, что у него и автомобиля-то нет. Он сел в автобус. Что ж, поехали за автобусом, узнали домашний адрес и вышли на отца Гомеса. Затем кто-то из наших, глядя на фотографию, узнал мальчишку по статье в газете. Оказывается, Рейс дал ему за талант что-то вроде награды.
— Очевидно, что он знаком с Джарамилло, но это не значит, что он его клиент.
— Они общаются, они партнеры, — сказал Роман. — Докторских диссертаций мы не защищали, но знаем, сколько будет дважды два. Ваш студент дружит с плохим парнем и встречается с ним в «Кантина нуэва».
— У вас есть доказательство, что Гомес связан с криминалом?
— Он говорил с Флако, — сказал Бобби Люсидо. — Флако встал, пошел за барную стойку. Вернулся. Через несколько минут Гомес ушел из ресторана с кейсом.
— Он всегда носит с собой кейс.
— Я был уверен в этом, — сказал Бобби Люсидо. Петре стало не по себе.
— Чего вы от меня хотите?
— Пока ничего. Продолжайте то, чем занимаетесь. Но будьте бдительны. Ситуация меняется. Мы дадим вам знать.
— Это что же получается? Я теперь работаю на вас?
— Вы работаете на участок, — сказал Люсидо. — Так же, как и мы. Как только в связи с этим делом у вас возникнет проблема, сразу обращайтесь к нам.
Петре захотелось немедленно выйти из машины, и она схватилась за дверную ручку — ничего не получилось. И не должно было получиться: ведь ее тоже подозревают.
Прежде чем она успела что-то сказать, Лью Родман рассмеялся и нажал на другую кнопку.
Когда она вышла, Люсидо спросил:
— А все же, кто такой Омар?
