маму все эти годы. — Она закрыла глаза.
Ноэль обнял ее крепче. Она позволила ему это, но не расслабилась.
Вдруг ее глаза распахнулись.
— Может, и
— Нет, — возразил Ноэль, — Дон не стал бы...
Она отсекла его возражение резким взмахом одной руки.
— Ты видишь одну его сторону. Я вижу другую.
Ноэль промолчал.
Глаза Мелиссы стали огромными.
— О Боже!
— Что такое? — спросил я.
— Может, они даже имели отношение к... тому, что случилось. Может, хотели заполучить ее деньги, ну и...
Она вскочила на ноги, нечаянно толкнув при этом Ноэля. Глаза сухие, руки сжаты в кулаки. Она подняла один кулак на уровень лица и потрясла им.
— Я до них
Ноэль встал. Мелисса остановила его на расстоянии вытянутой руки.
— Не надо. Все нормально. Со мной будет все в порядке. Я теперь знаю, что делать.
Она начала кружить по комнате. Круг за кругом у самой стены, словно начинающий конькобежец. Шаги становились все шире, движение ускорялось, так что под конец она почти бежала. Она хмурилась, выпячивала нижнюю челюсть и колотила кулаком по ладони.
Спящая красавица, разбуженная отравленным поцелуем подозрения.
Гнев вытесняет страх Он несовместим со страхом.
Прошлой осенью я таким образом лечил целую школу. Много лет назад тот же урок я преподал и ей.
У
Я наблюдал за ней и не мог отделаться от впечатления голодного зверя, кружащего по клетке.
Что ж, психологический прогресс налицо.
29
Вскоре после этого явился Майло — в коричневом костюме, с блестящим черным кейсом в руках. Мелисса вцепилась в него и рассказала о том, что произошло.
—
— Я это проверю, — ответил Майло. — Но потребуется время. А пока подыщи себе адвоката.
— Чего бы это ни стоило. Прошу вас. Кто знает, что они затевают.
— Во всяком случае, они теперь на заметке. Если они и замышляли что-то украсть, то в данный момент скорее всего не решатся на это.
— Правильно, — сказал Ноэль.
Майло спросил Мелиссу:
— А вообще как ты себя чувствуешь?
— Лучше... Я справлюсь. Должна... Если нужно что-то делать, я сделаю.
— Сейчас пока что от тебя требуется одно — привести себя в норму.
Она открыла рот, чтобы возразить.
— Нет, — остановил ее Майло, — я не отмахиваюсь от тебя. Говорю совершенно серьезно. Это нужно на тот случай, если они не отстанут.
— Что вы имеете в виду?
— Эти типы явно хотят прибрать дела к рукам. Если им удастся убедить судью, что у тебя не все дома, то они могут попытаться это провернуть. Может, я найду что-то на них, а может, и не найду. Пока я буду под них копать, они будут запасать боеприпасы. Чем лучше ты будешь смотреться — в физическом и психологическом плане, — тем меньше шансов оставишь им. Так что приводи себя в норму.
Он перевел взгляд на меня.
— Если тебе уж очень приспичит сорвать на ком-нибудь зло, ори вон на
Она позволила Ноэлю отвести себя наверх. Майло спросил:
— Все было так, как она рассказала?
Я кивнул.
— Пара субчиков, скажу я тебе. Явились полные заботы и сочувствия, потом плавно перешли к изложению Великого Плана. Но разве не глупо было с их стороны вот так сразу выкладывать карты на стол?
— Не обязательно. В большинстве случаев такая схема будет работать, потому что обычный восемнадцатилетний подросток испугается и согласится, чтобы парочка таких типов в костюмах все взяла на себя. Да и немало психотерапевтов согласились бы на то, что они предложили тебе. За подходящее вознаграждение. — Он почесал нос. — Интересно будет узнать, что им действительно нужно.
— Думаю, что далеко не промахнусь, если скажу — «презренный металл»
— Да, но в каких размерах, вот вопрос. Думают ли выкачать все состояние или хотят просто сохранить управленческий контроль, чтобы повысить на пару процентов свои гонорары. Люди, живущие за счет богатых, настолько к этому привыкают, что начинают думать, будто имеют такое
— Или, может быть, сделали какие-то неудачные капиталовложения и не хотят, чтобы об этом стало известно.
— Такое тоже бывало, и не единожды, — заметил Майло. — Но нам, несмотря на все эти «может быть», надо подумать вот о чем не найдется ли у них все-таки веского аргумента — такого, который будет выглядеть убедительным для судьи.
— Точно сказать трудно. Она ужасно быстро перешла из сонного состояния в разъяренное. Но я не усматриваю в этом никакой патологии, принимая во внимание, что ей пришлось пережить.
— Скажи это в суде, и ей крышка.
— Сорок миллионов долларов — тяжелая ноша для любого человека, Майло. Если бы я был Вселенским Царем, я бы ни одному ребенку не дал столько денег. И все же: нет никакого психологического основания для объявления ее неправоспособной. Я мог бы ее поддержать.
— И вообще, в чем заключается самое худшее, что может случиться? Ну, потеряет состояние, нужно будет начинать с нуля. Ума ей не занимать — займется чем-нибудь полезным. Может, это будет самое лучшее событие в ее жизни.
— Финансовый крах в качестве терапевтического средства? Неплохой предлог для врачей требовать более крупных гонораров.
Он усмехнулся.
— А пока я посмотрю, что можно нарыть на Энгера и второго типа. Хотя будет чертовски трудно быстро пробурить такую броню. Ей правда нужна будет юридическая помощь.
— Я подумал, что позвоню кое-кому по этому делу.
— Прекрасно. — Он взял свой кейс.
— Обновка? — спросил я.
— Купил сегодня. Надо же поддерживать имидж. Оказывается, бизнес частного детектива — крепкий напиток, так и кружит голову.
— Ты получил мое сообщение — я надиктовал его на твою машинку пару часов назад?
— О том, что надо кое-что обсудить? Конечно. Но я, как деловая частная пчелка, был занят сбором меда, то бишь информации. Могу угостить.
Я указал ему на одно из мягких кресел.
— Нет, — сказал он. — Пошли к черту отсюда, подышим нормальным воздухом — если тебе можно
