Малькольма Понсико.
Придвинув клавиатуру, Даниэл заработал правой рукой с такой скоростью, которую я и представить себе не мог. Искалеченная кисть неподвижно лежала на колене.
На дисплее один банк данных сменялся другим без всякого результата.
– Если они и совершили что-либо противозаконное, то правоохранительным органам ничего об этом не известно. Попробую проверить науку.
Набранное ключевое слово –
– Остается Интернет. Он, правда, превратился в международную корзину для мусора, но попробовать стоит.
– Попробуй сначала телефон, – предложил Майло. – Информационную службу по Нью-Йорку. Просто скажи им – Мета.
– Неплохая идея. – Шарави улыбнулся и набрал 212. – Опять пусто.
– Может быть, – сказал я, – после скандала вокруг статьи Санджера клуб распущен?
– Может, – согласился Даниэл. – Хотя негодование толпы тоже в состоянии поддать жару и активизировать их деятельность. Ну ладно, нырну в Интернет.
Набрав пароль, он вошел в такую область сети, о существовании которой я и не подозревал. Никакой изящной графики, никаких окон – только слепяще-черные буквы на белом экране.
Несколько секунд Шарави просидел без движений, даже не моргал.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, Р. ВАН РЕЙН, – замигали наконец на экране буквы.
Так звали Рембрандта. Интересно, это израильская полиция выбрала ему кличку, или же он сам возомнил себя мастером кисти?
Коричневые пальцы запорхали над клавишами, и через мгновение на нас обрушилась новая лавина информации: энтомолог из Парижа исследует жизнедеятельность личинки метацеркарии, хилер в Окленде обещает избавить от болей в запястье – метакарпусе на латыни.
Через двадцать минут свистопляска на экране закончилась.
– Ваши предложения? – повернулся к нам Шарави.
– Попробуй «Менсу», – сказал Майло. – Между двумя группировками существует соперничество, если не вражда.
Вдруг кто-нибудь из адептов «Менсы» захотел выплеснуть свои эмоции.
Даниэл перебрал клавиши.
– "Менсы" хватает.
Страница сменялась страницей: время и места заседаний в отделениях по всему миру, прочие имеющие отношение к клубу данные.
Подобная организация в Лондоне, именующая себя «Лайми-Скампогз», оживленно обсуждает по Интернету свои дела. У всех членов клички типа Смышленого Дитяти, Сладкой Малышки, Буйвола Боба. Болтают о «невыносимых панках», «крепком кофе и диалектике», «аргументах из преисподней», щенках афганской борзой и прочем в том же роде.
Замелькали строки на других языках. Шарави, похоже, считывал и их.
– Что это такое? – Майло ткнул пальцем в экран.
– Дублинская «Менса», это по-гэльски.
Даниэл продолжал прокручивать страницы.
Торговец недвижимостью из Висконсина, хвастаясь членством в «Менсе», предлагает свои услуги.
То же самое делают менеджер отдела в Чикаго, дантист во Флориде, инженер-электронщик в Токио и сотни других в десятках городов мира.
Безработица не обходит стороной даже профессионалов.
Начался раздел «ИЗМЕРЕНИЕ УРОВНЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ». Несколько авторов, все – мужчины, представляют вопросники для тестирования типа того, что публикуют журналы под рубрикой «Познай самого себя». Почти все заверяют пользователя в «высочайшей объективности оценки ответов на вопросы, справиться с которыми под силу лишь самым изощренным умам». Ниже шли показатели:
Коэффициент интеллекта Роберта...
Коэффициент интеллекта Хорэса...
Коэффициент интеллекта Кейта...
Коэффициент интеллекта Чарлза...
На некоторых страницах текст был украшен портретами Альберта Эйнштейна.
Мигали буквы: ЩЕЛКНИТЕ МЫШЬЮ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ УВИДЕТЬ ОЧКИ.
Шарави так и сделал; в графах против имен появились маленькие звездочки – более чем по сто семьдесят очков у Роберта и Хорэса, у Кейта и Чарлза...
– До чего же они все умненькие, – проговорил Даниэл, – и времени свободного у них навалом.
