осталось и следа.
— Почему вас так интересует доктор Берк? Подозреваемый в убийстве Мейта уже задержан.
— Я привык все делать досконально, — возразил я.
— Досконально, — повторил Братц. — Совсем как Фаско.
— Знаете, доктор Делавэр, — сказала Донован, — кому-то ваша настойчивость покажется манией.
Я улыбнулся. Когда будет определена принадлежность отпечатков пальцев на калитке в доме Алисы Зогби, и федералы об этом узнают?
— Похоже, вы уже успели многое обо мне узнать.
— Мы тоже привыкли все делать досконально.
— Если это можно было бы сказать в отношении всех людей, насколько лучше стал бы окружающий мир, — сказал я. — Поезда начали бы ходить по расписанию.
Почесав покрытый экземой подбородок, Братц взглянул на диктофон. До сих пор не было записано ничего стоящего.
— Дружок, вы полагаете, мы сюда шутить пришли? И нам нравится выслушивать от вас всякий вздор?
Повернувшись, я посмотрел ему в глаза.
— Я думаю, что вам наш разговор нравится не больше чем мне, но это ничего не меняет. Вы спросили, известно ли мне, где находится Фаско, и я сказал вам правду. Неизвестно. Он сказал, что уезжает из города, оставил номер сотового телефона. Я позвонил по этому номеру, мне никто не ответил, и я решил позвонить в управление. Несомненно, Фаско не просил меня так поступать. Так что,
— Какой номер он вам дал?
— Подождите, сейчас скажу.
— Ждем, — процедил Братц.
Сходив в кабинет, я убрал папку в ящик письменного стола и вернулся с номером телефона. Братц стоял у стены, изучая фотографии. Обтянутые нейлоном колени Донован были снова плотно прижаты друг к другу. Я протянул ей листок с цифрами.
— Тот же, что и у нас, Марк, — сказала она.
— Тогда пошли, — заметил Братц.
— А если бы Фаско оставил мне подробный распорядок своих дальнейших действий, — спросил я, — почему эта информация заслуживала бы больше доверия, чем все остальное, что он мне сообщил?
— Вы говорите, Фаско просто рассказал вам о Берке и исчез?
— Мне и детективу Стерджису. Мы встречались втроем.
— Где?
— В ресторане «Морт дели». На Стерджиса теория о Берке не произвела особого впечатления, и он свалил ее на меня. Как вы уже говорили, у него есть подозреваемый.
— А каково ваше мнение?
— О чем?
— О Берке.
— Мне нужно больше информации. Именно поэтому я и пытался связаться с Фаско. Если бы я знал, что возникнут такие проблемы...
— Уясните вот что, — сказал Братц, поворачиваясь ко мне. — Если Фаско будет продолжать свои импровизации, действительно возникнут серьезные проблемы.
— Не сомневаюсь, — согласился я. — Бывший сотрудник Бюро становится на путь преступлений, врач- психиатр сходит с ума. Ребята, у вашего пресс-секретаря начнется кошмар.
— Чем вы недовольны? Тем, что мы оберегаем чистоту Бюро, чтобы оно лучше выполняло свою работу?
— Совершенно ничем. Наоборот, о чистоте своих рядов надо заботиться в первую очередь.
— Вы совершенно правы, доктор Делавэр, — сказала Донован. — Надеюсь, вы и к себе подходите с той же меркой.
Я проводил их до двери. Они уехали в темно-синем седане.
Донован и Братц назвали Фаско одержимым. При этом они не отрицали, что у него были основания проводить расследование. Правда, лично их беспокоят только
То есть кто-то другой, возможно, продолжает изучать Майкла Берка. А может быть, от этой гипотезы отмахнулись.
Когда станет известно об убийстве Зогби и Хейзелдена, у Фаско зачешется нос. Скорее всего, он попытается связаться с Майло, может быть, даже вернется в Л.-А. Тут-то его и схватят бывшие коллеги. Ради его же блага.
Судьба специального агента Фаско сложилась трагически, но в настоящий момент она меня не интересовала. Вернувшись в кабинет, я снова попробовал связаться с Майло. Рискнул позвонить в Западное управление полиции, приготовившись изменить свой голос, если бы ответила та же секретарша.
На этот раз трубку снял мужчина с сонным голосом, без лишних вопросов переключивший меня на отдел по расследованию убийств и грабежей.
Я услышал знакомый голос. Дел Харди. Ветеран полиции, в свое время работавший вместе с Майло. Дел был чернокожий, что не имело особого значения, но его вторая жена была ревностной баптисткой — а это уже имело. Именно она настояла на том, чтобы Дел сменил напарника. Насколько мне было известно, Делу оставался год до пенсии, и он собирался перебраться во Флориду.
— Дел, работаешь по субботам?
— Это лучше, чем по воскресеньям, док. Как твоя гитара?
— Давненько не играл. Ты когда видел нашего великана?
— Где-то с час назад. Он сказал, что отправляется домой к судье Макинтайру, попытается получить какой-то ордер на обыск. Судья живет в Пасадине — если дело важное, могу дать номер телефона. Но только судья очень не любит, когда его беспокоят в выходные. Почему бы тебе не позвонить Майло на мобильный?
— Пробовал. Он не отвечает.
— Быть может, он его отключил, чтобы не беспокоить судью Макинтайра.
— Страшный человек, да?
— Макинтайр? Точно. Но закон стоит у него на первом месте. Если он считает, что твое дело правое, то поможет чем сможет... Так, записывай.
Ледяной женский голос спросил:
— В чем дело?
— Я консультант, участвую в расследовании убийства. Мне необходимо срочно связаться с детективом Стерджисом. Это очень важно. Он здесь?
— Минуточку.
Она вернулась к телефону через четыре минуты.
— Он уже ушел. Сказал, что
Звонка Майло мне пришлось ждать еще четверть часа.
— Алекс, что случилось? Черт побери, как ты узнал домашний телефон Макинтайра? Ты чуть было все не испортил. Я как раз получал ордер на арест Досса. Пришлось потрудиться.
— Мне очень жаль, но ты напрасно потерял время.
Я рассказал о том, что увидел в саду Алисы Зогби. Повторил все то, что сообщил оператору полиции, добавив про свои пальчики на калитке.
— Это ведь шутка, да? — спросил Майло.
— Ха-ха-ха.
Длительное молчание.
— Алекс, начнем с того, что тебя туда потянуло?
— Скука, избыток рвения — какая разница? Это все меняет.
— Где ты сейчас?
