— Ладно, давай забудем на время о том, кто прислал проклятый альбом, и перейдем к главному вопросу: зачем? Швинн что-то скрывал по делу Джейни целых двадцать лет, но его вдруг начала мучить совесть?
— По большей части в эти двадцать лет голова у него была занята совсем другим. Обида на управление, смерть жены, пристрастие к наркотикам. Он постепенно опускался все ниже и ниже — так сказала Мардж. Потом постарел, сумел справиться с наркотиками, снова женился, начал строить другую жизнь, учиться сидеть на крыльце и смотреть на звезды. Наконец у него появилось время подумать.
Когда-то у меня была пациентка, заботливая дочь, которая ухаживала за своей тяжелобольной матерью. За неделю до смерти мать подозвала дочь и призналась, что большим мясницким ножом зарезала во сне ее отца. Моей пациентке тогда было девять лет, все прошедшие с тех пор годы семья верила в миф о том, что в дом забрался ночной грабитель. Всю свою жизнь она прожила в страхе и вдруг услышала признание восьмидесятичетырехлетней убийцы.
— Ты хочешь сказать, Швинн знал, что должен умереть? Он же упал с лошади.
— Я хочу сказать, что возраст и размышления могут стать интересной комбинацией. Возможно, Швинн задумался о не доведенном до конца деле. Решил связаться с тобой по поводу Джейни, но не хотел делать это напрямую. Вот и послал альбом мне. Если бы я не передал его тебе — что ж, старина Швинн выполнил свой моральный долг. А если бы передал и ты сумел бы его разыскать, он бы с тобой поговорил. Ну а если бы ты решил ему угрожать, он вполне мог все отрицать.
— Он собрал целый альбом фотографий, только чтобы напомнить мне о Джейни?
— Возможно, альбом появился на свет как своего рода извращенное хобби — может, таким способом Швинн надеялся изгнать своих демонов. Не случайно, что на его последних снимках нет людей. Он навидался людей в их самых худших проявлениях.
Дальше мы некоторое время ехали молча.
— Получается, он был очень непростым человеком, — сказал я.
— Швинн был ненормальным, Алекс. Крал фотографии из дел и вклеивал в альбом ради собственного удовольствия. Может, он получал сексуальное удовлетворение, листая страницы. Потом постарел, и снимки перестали его возбуждать, вот он и решил их отдать. — Майло нахмурился. — Не думаю, что Мардж знала про «Книгу убийств». Вряд ли Швинн хотел, чтобы она считала его извращенцем. Значит, ее прислал кто-то другой. По словам Мардж получается, будто они создали что-то вроде уютного гнездышка, но я думаю, что она
— Другая женщина? — предположил я.
— А почему бы и нет? Он навещал ее, когда ему хотелось немного отдохнуть от нирваны на вершине холма. Не забывай, этот тип трахался с проститутками на заднем сиденье полицейской машины. Лично я не слишком верю в то, что человек может так сильно измениться.
— Если была другая женщина, — сказал я, — возможно, она живет далеко от Оджая. Это маленький городок, и здесь все на виду. В таком случае понятно, почему на посылке стояла марка Лос-Анджелеса.
— Ублюдок! — тихо выругался Майло. — Он мне никогда не нравился, а теперь даже из могилы пытается дергать меня за веревочки. Давай предположим, что он чувствовал моральную вину в связи с делом Джейни. Что означает альбом? Куда я должен его отнести? Да будь оно все проклято, не желаю я играть в эту игру!
Мы больше не разговаривали, пока я снова не выехал на автостраду. В районе Камарильо я поехал по скоростной полосе, и моя «севилья» помчалась вперед на скорости восемьдесят миль в час.
— Чтоб ему пусто было! — пробормотал Майло. — Ублюдка замучила совесть, а я, точно дрессированная блоха, должен плясать под его дудку.
— Ты ничего не должен, — заметил я.
— Точно, не должен, я же проклятый американец. Имею право на жизнь, свободу и быть несчастным.
Мы пересекли границу штата Калифорния примерно в середине дня, остановились в кафе в Тарзане, купили пару гамбургеров, выехали на бульвар Вентура, потом свернули направо около газетного киоска у Ван-Найс и направились дальше в сторону Вэлли-Виста и Беверли-Глен. По дороге Майло позвонил мне домой по своему мобильному телефону и выяснил, что Робин так и не объявилась.
Когда мы добрались до моего дома, Майло по-прежнему был не в настроении разговаривать, но я все равно сказал:
— Я все время думаю про Кэролайн Коссак.
— Почему?
— Знаешь, отравить собаку — это не невинная шуточка. Про ее братьев в газетах полно всякой дребедени, а про нее ни слова. Ее мать организовала бал для девушек — ну там, первый выход в свет и все такое, — так вот, Кэролайн в списках не значилась. Она даже на похоронах матери не присутствовала, по крайней мере ее имя не упомянуто. Если бы ты не рассказал мне историю про собаку, я бы вообще не знал, что она существует. Такое ощущение, будто семья ее просто вышвырнула и забыла. Вполне возможно, что у них имелись веские причины.
— Соседка — сумасшедшая старая докторша Шварцман — вполне могла все придумать. Она не слишком жаловала Коссаков.
— Но хуже всего относилась к Кэролайн.
Майло даже не пошевелился, чтобы выйти из машины.
— Девушка, прибегающая к помощи яда, что тут необычного? Яд не требует физических усилий, поэтому большинство отравителей — женщины. Думаю, тебе не нужно говорить, что психически больные убийцы начинают с животных, но, как правило, это мужчины, которых возбуждает вид крови. То, что юная девушка совершила такой поступок, должно было стать для ее родных предупреждением. Я бы не удивился, если бы оказалось, что все эти годы она провела в каком-нибудь заведении для душевнобольных. Возможно, из-за гораздо более серьезного преступления, чем убийство собаки.
— Или она умерла.
— Должно быть свидетельство о смерти. Майло потер глаза и посмотрел на мой дом.
— Яд — тайное оружие. То, что сотворили с Джейни, было слишком откровенным. Вспомни, как ее тело бросили у дороги. Девушка на такое не способна физически.
— А я и не говорю, что Кэролайн сама убила Джейни, но она могла быть соучастницей — например, заманила Джейни к тому, кто ее зарезал. Многие убийцы использовали женщин в качестве приманки. Вспомни, например, Чарли Мэн-сона. Кэролайн могла стать отличной приманкой для Джейни и Мелинды — их ровесница, не представляющая никакой опасности, симпатичная, богатая. А потом Кэролайн стояла и наблюдала, как кто-то другой делал грязную работу, или участвовала в развлечении, как подружки Мэнсона. Может, их была целая группа, как в деле Мэнсона, а дальше все пошло наперекосяк. Женщины обладают сильно развитым стадным чувством — даже убийцы. В группе они гораздо чаще склонны забывать о моральных запретах.
— Сахар и перец, — заметил Майло. — Родители узнали, заставили управление замять дело, а ненормальную Кэролайн заперли в какой-нибудь клинике — вот вам и скелет в шкафу.
— Большие деньги могут сделать этот шкаф весьма уютным местом.
Майло вошел со мной в дом, я занялся почтой, а он стал названивать в службу социального обеспечения и в архив округа. Свидетельства о смерти Кэролайн Коссак не было; а также она не получала водительских прав и не имела номера социального обеспечения.
Мелинда Уотерс получила карточку в возрасте восемнадцати лет, но никогда не водила машину в Калифорнии, не работала, не платила налогов. Что неудивительно, если она умерла молодой. Но свидетельства о ее смерти тоже не было.
— Она исчезла, — заметил я. — Наверное, Мелинда умерла той же ночью. Кэролайн либо надежно спрятана, либо тоже умерла, а ее семья все замяла.
— Спрятана в том смысле, что госпитализирована?
— Или за ней тщательно присматривают. Она же из богатой семьи, у нее наверняка есть собственный доверительный фонд, вот она и живет на вилле где-нибудь в Средиземном море, где ее охраняют двадцать четыре часа в сутки.
