— Мир тесен, — повторил Берт. — Вот и все, что я могу тебе сказать… хочешь чаю, Алекс? Подожди, ты ведь играешь на гитаре, верно? У меня есть то, что может тебя заинтересовать. Гавайская арфа-гитара Кнудсена, сделанная в начале века. Быть может, ты знаешь, как настроить инструмент?
Спальня для гостей оказалась заполненной музыкальными инструментами и древними подставками для нот. Некоторое время я слушал, как он играет на скрипке и рассуждает о музыке, ритмах и культуре. Потом Берт пустился в воспоминания о Чили. Затем последовали рассуждения об этнографических исследованиях в Индонезии, Берт рассказал о лете, проведенном за изучением музыкальной культуры в Зальцбурге, о выступлениях перед детьми в израильском кибуце после террористических актов.
Однако он не упоминал о Санта-Барбаре, где провел много лет в школе для детей с отклонениями в психике — а ведь она находилась совсем рядом. Вполне подходящее место для Кэролайн Коссак.
Память Берта поражала избирательностью — он вспоминал только хорошее. Быть может, именно по этой причине ему не хотелось думать о том, что молодая девушка способна на такую жестокость.
Он закончил свой рассказ и вскинул вверх руки.
— Я такой зануда… ты, наверное, уже подумал, что я выжил из ума.
— Вовсе нет, Берт, — возразил я.
Хотя в голове у меня промелькнула мысль:
— По правде говоря, теперь я плохо помню недавние события. Впрочем, вполне в рамках возрастной нормы.
— По-моему, с вашей памятью все в порядке, — заверил я Берта.
— Ты очень добр ко мне… — Он обвел рукой спальню. — Мои игрушки позволяют отвлечься от неприятных мыслей, Алекс. Мальчику необходимо хобби. — Он ухватился пухлыми пальцами за мое плечо. Пальцы оказались цепкими. — Мы ведь оба хорошо это знаем, не так ли?
Мы выпили чаю, а потом я сказал, что мне пора возвращаться в Лос-Анджелес. Проводив меня до машины, Берт проговорил:
— Эта девушка. Просто ужас, если твои предположения верны.
— Вы сомневаетесь? Он кивнул:
— Мне трудно поверить, что молодая женщина способна на столь чудовищную жестокость.
— Я не утверждаю, что она действовала в одиночку, Берт, или являлась инициатором убийства. Однако она могла заманивать жертвы, а потом отходить в сторону или принимать участие в насилии.
— У тебя есть предположения о личности главного преступника?
— У девушки был приятель, шестью годами старше, с криминальным прошлым. Он даже подозревался в убийстве.
— На сексуальной почве?
— Нет, с целью ограбления.
— Понятно, — задумчиво проговорил Гаррисон. — А почему ты о нем не рассказал?
— Прежде всего прикрывали девушку.
— А парень беден?
— Черный торговец наркотиками.
— Понятно. И что стало с юным убийцей?
— Он также исчез.
— Девушка и молодой парень, — сказал он. — Это может все изменить. С точки зрения психологии.
— Команда убийц, — сказал я. — Один из вариантов сценария: они вместе выбирают жертвы на вечеринке, потом заводят их куда-нибудь, насилуют и убивают.
— Ситуация Свенгали — Трильби[20], — заметил Гаррисон. — Доминирующий мужчина, послушная женщина… именно в таких случаях впечатлительные юные женщины способны на крайние проявления насилия. Ведь почти все эпизоды, связанные с сексуальным насилием, определяются Y-хромосомами, не так ли? Что еще тебе известно об этом типе?
— Если не считать того, что он не только продавал наркотики, но и сам их употреблял, нам известно, что он сумел найти человека, который помог ему выйти из тюрьмы под залог. А потом проявил редкую расчетливость — прикончил его. В результате попал в розыск. Парень до сих пор остается в списках разыскиваемых преступников. Еще одно из незаконченных дел Майло.
— Печальное совпадение для Майло, — сказал Берт. — Наркоман в чистом виде — героин?
— Да, он употреблял героин, но не только.
— Хм… Тогда все легко объяснимо.
— В каком смысле?
— Когда речь идет о сексуальных садистах, обычно всплывает алкоголь или марихуана, верно? Нечто не слишком сильное, позволяющее снять запреты, но не притупляющее либидо. Другие наркотики — амфетамины, кокаин — могут вызвать стремление к насилию, однако параноидального порядка. Но героин? — Он покачал головой. — Опиаты имеют успокаивающее действие. Если отбросить необходимость красть, чтобы получить героин, город, полный наркоманов, подсевших на иглу, стал бы самым безопасным местом для жизни. Я никогда не слышал, чтобы наркоманы совершали жестокие преступления на сексуальной почве.
— Во всяком случае, когда они находятся под воздействием наркотика, — уточнил я. — Однако наркоман, имеющий героиновую зависимость, в период ломки может быть очень опасным.
— Наверное. — Берт почесал в затылке. — Но даже и в таком случае, Алекс, разве насилие не будет носить импульсивный характер, ведь оно порождено разочарованием? Наркомана интересует игла и наркотик, зачем ему заманивать молодых девушек, насиловать и убивать их? Ведь ему трудно долго удерживать внимание, не так ли? Во всяком случае, так было раньше, когда я работал с наркоманами.
— А когда вы этим занимались?
— Во время интернатуры, в федеральной больнице Лексингтона.
— И где вы только не бывали, Берт…
— О, я и в самом деле посетил немало мест… прости мою болтовню, Алекс. Но что мне известно о преступниках? Это ты эксперт.
Когда я садился в свою «севилью», Берт сказал:
— Относительно Робин… Я не собирался учить тебя жизни. Кажется, я слишком много на себя взял, верно?
— Вовсе нет, Берт. Он вздохнул.
— Я старый человек, Алекс. Большую часть времени я
В серых глазах появились слезы.
— Мне нечего прощать…
— Ты очень добр.
Я положил руку ему на плечо. Под пурпурным полиэстром тело было мягким, хрупким и слабым.
— У вас все в порядке, Берт?
— Жизнь идет так, как должна идти. — Он похлопал меня по руке. — Был рад тебя повидать, сынок. Не сдавайся.
— В данном расследовании?
— Во всем, что имеет значение.
Я съехал с холма и посмотрел в зеркало заднего вида. Берт продолжал стоять у обочины. И устало махал мне рукой.
Да, он определенно чем-то озабочен, подумал я уезжая. И эти странные перемены настроения — слезы. Раньше Берт вел себя иначе.
Намек на угасание.
Как если бы он проверял себя. Возможно, так и было.
Человек, производящий впечатление, но напуганный…
Он несколько раз называл меня
