дождевая вода.
Изабелла встала и расстегнула пояс. Аккуратно разложила мешочки на столе, перебросила через спинку стула скрученный кольцом кнут. За пояс вместо ее собственного ножа, который она где-то потеряла, все еще был заткнут кинжал со странной гравировкой. Выдернув кинжал из-за пояса, она сунула его под подушку. Спать с предметом, побывавшим в могиле… Изабеллу передернуло от отвращения. Тем не менее она расправила подушку поверх кинжала.
Расшнуровав спереди платье, она стянула его через голову. Ткань пропахла дымом и потом. Изабелла чихнула, переступая через сброшенную на пол одежду. Хорошо, если найдется время почистить платье. Впрочем, это не так уж важно. По пути в Линкольн оно все равно запачкается снова.
Она сбросила сапоги и положила их на резной сундук в ногах кровати. Занятная резьба – олень гонится за охотниками. Изабелла занялась чулками. Бросила их рядом с сапогами. На пятке правого чулка красовалась дыра. После того как Изабелла вымоется и приготовится отойти ко сну, она займется штопкой.
По другую сторону кровати, у неразожженного камина, Изабелла заметила ведро с водой. Она сняла сорочку, которая просто скрипела от грязи и копоти. Носить такое на себе – да это куда хуже власяницы! Сажа оставила пятна на ее правой груди и левом бедре. Наконец Изабелла сняла через голову ленту, на которой висел ключ, и заботливо положила ее на кровать.
Она встала на колени и опустила руки в ведро. Побрызгала прохладной водой на лицо. Рядом с ведром она нашла кусок грубой ткани и мыло. Вздохнула с облегчением, смыв с себя грязь.
Провела пальцами по волосам, распустила вконец растрепавшиеся косы. Снова посыпалась сажа, и она сунула голову в ведро, прежде чем намылить волосы. Разумеется, пришлось мыть их в той же воде. Оставалось лишь надеяться, что запах дыма все же улетучится. Выжимая длинные пряди, Изабелла думала, что никогда еще ощущение чистоты не приносило ей столько удовольствия. Она вскинула вверх голову, забрасывая волосы за спину. Полетели брызги.
– Это здесь зачем?
Услышав голос Джордана, она вскочила и попыталась прикрыться руками – тщетные усилия! Бросившись назад к постели, она схватила занавесь и обмоталась ею. Так она и стояла, укрывшись от его взгляда одной лишь занавеской. Девушка изумленно ахнула, поняв, что на нем из одежды только короткие штаны, плотно обтягивающие мускулистые бедра. Капли воды заиграли на могучих мышцах его груди, когда он бросил платье Изабеллы на стул, поверх кнута.
Только затем Джордан посмотрел на нее. Заплетающимся языком сказал:
– Хотите отругать меня за то, что я намочил шов? Ничего подобного, я был очень осторожен. Можете спать спокойно. – Заведя правую руку за голову, он хихикнул: – Идите, убедитесь сами, коли не верите.
– Вы пьяны!
– А я-то думал, что вы, как врач, поймете меня. Нужно же было как-то облегчить душу, после того как я целый час просидел возле мертвого друга.
Изабелла не собиралась смягчаться. Конечно, она сочувствовала его горю. Но ведь он ворвался в ее спальню, пьяный и полуголый.
– Что вы здесь делаете? – Она плотнее запахнулась в ткань, но застыла на месте, услышав, как затрещали петли, удерживающие занавеску на деревянном каркасе.
– То же самое я мог бы спросить у вас.
– Разумеется, но почему бы вам сначала не ответить мне?
Джордан опустился на стул. Свесил голову, сцепив руки между коленями, и сказал:
– Как угодно. Я здесь, потому что именно в этой комнате я привык спать, когда живу в Ла Тур!
– Так это ваша спальня?
– Да.
– Но меня привели сюда. – Изабелла указала на лежащую на постели рубашку. – Мне приготовили вот эту сорочку. Она никак не может быть вашей.
– Вряд ли. Я не сплю в женских сорочках. – Джордан ухмыльнулся. – Хотите знать, что я надеваю, ложась спать?
– Нет. – Он пожал плечами:
– Мне казалось, Изабелла, что вы более любознательны.
– Не в том, что касается вашего белья.
– Вам нужно расширить кругозор. – Изабелла не ответила, и он, нахмурясь, уставился на сорочку. – Кажется, ваш размер. Мы почти одного роста, но вы заметно уже в плечах и талии. – Его взгляд обежал ее с головы до пят. – Но может быть, я ошибаюсь? Трудно судить, когда вы закутались в эту тяжелую занавеску.
– Если вам кажется, что это смешно… – Изабелла презрительно замолчала.
– Не стоит подозревать злой умысел там, где виной недоразумение.
– Чье?
– Ваш взгляд пронзает меня, словно кинжал. Не стоит, Изабелла! Захоти я вас соблазнить, не стал бы посылать за вами служанку. Должно быть, Лью неправильно меня понял, когда я сказал ему, что вы должны чувствовать себя в Ла Тур, как дома. – Джордан взял с постели сорочку и бросил ее Изабелле. – Прошу меня извинить.
Она поймала сорочку, гадая, как же ее надеть, не выпуская занавески из рук. Словно прочитав ее мысли, Джордан отвернулся. Она сказала:
– Могли бы и выйти.
– Мог бы не отворачиваться.
Лучший ответ в данном случае – молчание, решила она и принялась торопливо одеваться, убедившись, что он не смотрит. Сняла с постели одеяло и укуталась по самые плечи. Тяжелая ткань тащилась за ней по полу, когда она наконец осмелилась выйти из-за постельного полога, послужившего ей укрытием. Затем она заметила, что одеяло не закрывает ее лодыжек. Попыталась опустить одеяло ниже, но не удержала его в руках. Одеяло свалилось на пол.
– Вам помочь? – спросил Джордан, не оборачиваясь.
– Все в порядке.
– Никто с этим не спорит. Но может быть, вам нужна помощь?
Лицо Изабеллы вспыхнуло. Наверное, она сейчас выглядит пунцовой от смущения. Святой Иуда! Она ведь одна из сестер аббатства. Упавшее одеяло не должно ее смущать!
Подняв его с пола, Изабелла снова завернулась в него, стараясь закрыть все, что нужно.
– Вот так, – сказала она.
Джордан повернулся к ней лицом и медленно осмотрел ее всю, от мокрых растрепанных волос до выглядывающих из-под одеяла пальцев ног.
– Вас не оскорбит, если я скажу, что без одеяла вы мне нравились больше?
– Вы слишком много выпили.
– А вы слишком много болтаете. – Он сложил руки на груди, и она испугалась – не растянется ли шов.
– Может, и так, но вы слишком много выпили и слишком мало спали.
– Вы никогда не забываете, что вы врач?
– Разве можно перестать быть самим собой? Могли бы вы перестать быть лордом на службе у короля?
– Я не могу позволить себе такой роскоши. – Затем он добавил сурово: – Изабелла, собирайте свои вещи и уходите.
– Куда мне идти?
– Кровь Христова! Вы самая рассудительная из всех женщин, что мне доводилось встречать. Если хотите, оставайтесь здесь.
– Но это ваша спальня.
– Используйте ее по своему усмотрению. – Он встал и пошел к двери. – Я найду где провести ночь.
– Благодарю, но я уверена, что вы давно мечтали очутиться в собственной постели.
Ничего другого она не смогла придумать в ответ. Джордан задержался в дверях, затем обернулся к ней:
– Изабелла, вы просите меня остаться?
– Почему вы так решили?
– Вы не перестаете разговаривать со мной даже после того, как я сказал, что ухожу. – Джордан подошел к Изабелле вплотную, припечатывая шагом каждое слово. – Напоминаете, какая удобная у меня постель и как мне хотелось бы поскорее в ней очутиться…
Инстинкт подсказывал ей: «Не подпускай его близко! Не ближе чем на расстояние вытянутой руки!» Но девушка не двинулась с места.
– Джордан, вы слишком устали, чтобы мыслить здраво. У меня есть сушеные маковые головки. Можно растереть их и высыпать в вино, и вы будете спать как младенец.
– А если мне вовсе не хочется спать?
Его пальцы скользнули во влажные волосы Изабеллы, закрутили их узлом на затылке.
– Джордан…
Она не успела ничего сказать – он запечатал ей рот поцелуем. Нервная волна пробежала по спине, спустилась к пальцам ног, вдавливая их в тростник на полу.
Джордан оторвался от ее губ и стоял, молча разглядывая ее лицо. Затем отступил на шаг. Изабелла вытянула вперед руки, желая его остановить. Коснувшись пальцами его груди, она провела ими вверх, к плечам. Теперь они снова стояли рядом.
Джордан застонал и рывком привлек ее к себе, впиваясь поцелуем в ее рот. На сей раз его поцелуй вовсе не был бережным или нежным. На вкус он был как вино, и язык, который рвался в глубины ее рта, тоже пьянил, как вино. Она не стала отказывать ему – и себе тоже – в удовольствии. Губы Джордана скользили, дразня и покусывая кожу, от подбородка к уху.
Изабелла услышала тихий стон и запоздало поняла – стонет она сама, в то время как он ласкал губами изгибы ушной и раковины. Там, где их тела почти соприкасались, сгущался жар. Она потянулась, чтобы обвить руками его плечи, и одеяло снова соскользнуло на пол. Теперь лишь тонкая льняная ткань оставалась преградой между ними, и ее тело рвалось Джордану навстречу в жажде прижаться к его обнаженной коже.
Его рука двинулась вверх, от талии к груди, и каждое касание зажигало в Изабелле огонь. Большой палец Джордана ласкал сосок, поцелуй стал глубже – она просто задыхалась под натиском его рта. Он тихо, хрипло рассмеялся, подхватил Изабеллу под колени и притянул к себе.
Нога Изабеллы зацепила стул, и что-то с глухим стуком упало на пол. «Кнут», – шепнул голосок где-то на задворках ее сознания. Но в эту минуту она могла думать лишь о восхитительном ощущении гладкой выбритой кожи под ее губами.
– Никогда не догадывалась, – шепнула Изабелла, – что бывает так чудесно.
Она протянула руку, чтобы погладить его по волосам.
Джордан снова поцеловал ее – на сей раз слишком быстро, торопливо. Девушка хотела
