– Эрин… – отец закашлялся от избытка эмоций, – когда мы увидим тебя?
– Может, в ближайшие выходные? Мы с Грегом приедем к вам.
– Грег – это твой муж?
– Да, так что, папа, мне понадобится твое одобрение, – пошутила Эрин.
– Он вернул тебя нам, а этого для меня уже вполне достаточно.
На обед они ели салат и домашний хлеб, который Керри пекла собственноручно. А после обеда Керри настояла, чтобы Эрин прилегла отдохнуть.
– Кейлин тоже спит после обеда, надо будет еще Лианну отучить смотреть телевизор.
– Ты не одобряешь, когда дети смотрят телевизор? – поинтересовалась Эрин.
Керри рассмеялась:
– Да я шучу. Всем родителям хочется, чтобы дети поменьше смотрели телевизор, но сами родители по выходным прямо прилипают к экрану. Да, телевизор – это великое изобретение.
Кейлин уснула, Лианна уселась перед телевизором, где шли мультфильмы, Эрин прилегла на мягкий диван, а Керри устроилась в кресле рядом с ней.
– Отдохни часок, а потом попьем чай, и ты поедешь пораньше домой, чтобы не попасть в пробки.
– А мне бы хотелось побыть у тебя подольше.
– В выходные у нас будет целых два дня, чтобы разговаривать и предаваться воспоминаниям, – пообещала Керри.
– А Ванесса, похоже, преуспевает, – вспомнила Эрин.
– Ну ты же знаешь, она всегда была очень энергичной. А сейчас Ванесса – своего рода знаменитость. Ее фотографии с вечеринок часто помещают в газетах, иногда она выступает в воскресных радиопередачах.
– Я рада за нее.
– Что ж, она нашла себя. Ванессу никогда не привлекали семья и дети.
– Как Шеннон, – вырвалось у Эрин.
– Нет, Ванесса совсем не такая, как Шеннон, – возразила Керри. – Если бы Ванесса забеременела в семнадцать лет, она не стала бы убегать из дома, а обратилась бы к кому-нибудь за помощью, чтобы справиться с ситуацией. А у Шеннон на любые неприятности всегда был один ответ – смыться из дома, в надежде, что когда она вернется, все уже как-то уладится.
– А когда ты узнала, что мы с тобой не сестры? – спросила Эрин.
Керри усмехнулась:
– А я всегда знала. Мне было почти десять, когда Шеннон забеременела, так что я хорошо помню, как она причитала по этому поводу.
– Причитала?
– Да, она была замечательной актрисой. Когда Шеннон падала и царапала коленку, она во весь голос кричала, что у нее порваны связки. Если она проваливалась на экзаменах в школе, то никогда не признавалась, что просто не учила уроки, а жаловалась на жуткие головные боли, помешавшие ей сдать экзамен. То есть у нее всегда находились какие-то причины, чтобы оправдать себя.
– А вы дружили? – спросила Эрин, хотя ей и так было ясно, что Керри и Шеннон не ладили между собой.
– У нас большая разница в возрасте, и мы плохо знали друг друга.
– Но у нас с тобой тоже большая разница в возрасте, и тем не менее мы были дружны с тобой, – напомнила Эрин.
– Понимаешь, мне трудно объяснить, почему мы с Шеннон не дружили, – ответила Керри, но весь вид ее говорил о том, что она просто не хочет говорить на эту тему.
– А почему ты не рассказала мне правду? – Эрин очень хотелось задать этот вопрос.
– Мама предупредила меня, что это очень важная тайна и тебе будет очень больно, если ты узнаешь ее. – Керри вздохнула. – Мама очень любила тебя. Мне кажется, она всегда боялась, что Шеннон вернется и заберет тебя с собой. Мама не желала для тебя такой жизни… я хочу сказать, что Шеннон и о себе-то не могла позаботиться. Она не смогла бы воспитать тебя. Легкомысленная – вот самое подходящее для нее определение. Хотя, когда требовалось, она бывала расчетливой. Да, мама боялась потерять тебя, ведь у нее не было на тебя никаких законных прав. Шеннон даже не удосужилась оформить опекунство или удочерение. Вот в этом вся Шеннон.
– А ты не знаешь, кто мой отец? – спросила Эрин, слегка замявшись.
Керри покачала головой:
– Это известно только Шеннон. Нам она никогда этого не говорила. Отвечала, что не имеет значения.
– Я спрошу у нее, – тихо промолвила Эрин.
– Значит, ты намерена с ней встретиться. – Фраза прозвучала не как вопрос, а как констатация факта. – Я знала, что ты захочешь встретиться с ней, но, боюсь, эта встреча тебя разочарует. Шеннон совсем не такая, как мы.
– Что ты имеешь в виду?
