Сегодня и всегда

– В свое время, – таинственно проговорила она.

– Если так пойдет и дальше, то я, пожалуй, решительно воспротивлюсь делить тебя с почтальоном, – пошутил Эйдриан, обнимая жену за талию. – Может быть, стоит изменить план и подняться наверх, чтобы сразу приступить к десерту? – предложил он, скользнув рукой по ее ягодицам.

– Ну, уж нет, я целый вечер провела у плиты, – возразила Мел, снова целуя его. – Десерт будет позже. Сначала марокканский салат и баранина по рецепту Найджелы Лоусон.[19]

– Беру свои слова обратно, – сдался Эйдриан, разворачивая салфетку. – Сначала обед, потом десерт. Баранину, да еще по такому рецепту, пропустить нельзя.

– И все же, что произошло? – спросил он, когда они почти закончили с едой и так объелись, что с постелью стоило повременить.

– Я бы хотела вернуться на работу, – сообщила Мел.

– Я этого ждал.

– Правда? – удивилась Мел, но всего лишь на мгновение. Они уже долго были вместе, и Эйдриан хорошо ее знал.

– Я понимал, что тебе этого мало, – сказал он, жестом обводя комнату, где в аккуратных корзинах лежали игрушки Кэрри и Сары. – Ты работала всю жизнь, а человеку трудно отказаться от своих привычек. От признания, уважения, разнообразия, – добавил он.

– Только я хочу, чтобы на этот раз все было по-другому, – сказала Мел.

– Не понял, что значит «по-другому»?

– Я хочу работать неполный день.

– И что это за работа?

– Пока еще не знаю, может быть, супермаркет… просто я хочу уходить на несколько часов, потому что мне нравится работать, ведь тогда еще больше ценишь свободное время. И потом, мне приятно, если я смогу что-то зарабатывать сама.

– Все, что я зарабатываю, – это наши общие деньги, – возразил Эйдриан. – Я не требую, чтобы ты отчитывалась за каждый потраченный цент.

– Да, но когда сама зарабатываешь – это совсем другое, – пыталась объяснить Мел. – Ты здесь совершенно ни при чем. Дело во мне. Я испытываю комплексы из-за того, что зарабатываешь только ты. А как ты узнал, что я хочу снова пойти работать? – вдруг спросила она. – Ты думаешь, я страдаю от того, что сижу дома? Вовсе нет.

– Не забывай, что я тебя очень хорошо знаю, – пояснил Эйдриан. – Я знаю, что ты любишь возиться с детьми, но ты привыкла ставить перед собой масштабные проблемы…

– Ну, знаешь, с детьми тоже проблем хватает.

– Я понимаю. Но тебе этого мало.

– Решать серьезные задачи трудно, когда имеешь детей, – вздохнула Мел. – Во всяком случае, у меня не получалось. Мне казалось, что я смогу работать так же, как до рождения девочек, но я ошиблась. Не то чтобы мне не хватало ума, работоспособности, амбиций… Но я разрывалась между домом и работой, и потом, материнство накладывает на женщин свой отпечаток.

– Мне нравятся перемены в тебе.

– Правда?

Она так любила его. Он был ее единомышленником, задушевным другом, он знал, что для нее лучше.

Мел подумала о Кэролайн. О том, что она помирилась с мужем, и спросила себя, могут ли у них после всего наладиться прежние задушевные отношения.

– Я хочу, – объяснила она, – заботиться о наших детях, быть рядом с ними, не пропускать визита к доктору и не убегать по утрам, когда дети болеют. Если у Кэрри снова заболит горло, я не хочу покидать ее. Мне нужна такая работа, которая оставляла бы мне свободное время для моих детей. Гибкий график. – Мел вздохнула. – Но где найти начальника, который бы понимал, что, прежде всего я мать?

– Может, тебе открыть собственное дело?

Глаза Мел удивленно блеснули.

– Ты уже четвертый, кто говорит мне об этом, – заметила она. – Наверное, в этом что-то есть.

– Четвертый? Вот те раз, – притворно нахмурился Эйдриан. – Значит, муж обо всем узнает последним? Так кто еще говорил тебе? Почтальон?

Мел откинулась на спинку кресла и положила босую ногу на колено Эйдриана. Он начал медленно массировать ее стопу.

– Продолжай, и я во всем признаюсь, – чуть задыхаясь, произнесла она.

– Мы можем лечь пораньше. И убрать все завтра, – предложил Эйдриан. Мел скинула ногу на пол, схватила его за руку и шепнула:

– Мы начинаем опасную жизнь!

Но тут ее взгляд остановился на остатках баранины.

– Мяса осталось довольно много. Я заверну его в фольгу, – сказала она, отпуская руку Эйдриана. – Жаль, если…

Эйдриан расхохотался.