В пятом часу, когда за окном сгустились сумерки и пришлось включить свет, Дейзи поняла, что ей не остается ничего другого, как пообедать, так и не закончив дела. Коробка с отобранными вещами стояла перед ней, и все же добрая половина одежды все еще валялась на полу.
Когда она взяла свитер, черный и дорогой, не решаясь избавиться от него, хотя он никогда не шел ей, зазвонил телефон.
– Привет, Алекс. – Прижимая трубку плечом, Дейзи присела на постель, как раз там, где обычно лежал ее любимый. Ее голос был нежен и полон любви. – Как ты там? Я так скучаю по тебе, впрочем, ты и сам знаешь.
– Я знаю, Дейзи. Я буду дома завтра вечером.
По его деловому тону было ясно, что он не один.
– Ты не можешь разговаривать? Да? Как дела? – спросила она, подавляя моментально возникшее раздражение – неужели нельзя на минутку отойти от группы, чтобы поговорить с ней? Алекс говорил по мобильному телефону, и она ненавидела это краткое: «Все прекрасно, как ты?» И это все.
– Все прекрасно, – сказал Алекс. – Как ты?
Дейзи рассмеялась и заставила себя отбросить раздражение. Не могла же она сейчас начать серьезный разговор. «Давай что-нибудь придумаем, чтобы я смогла, наконец, забеременеть»» и т. д. И все это по телефону?
– Все хорошо, милый, только… только очень одиноко. Потому что тебя нет рядом, и постель пустая, и я не могу прижаться к тебе… Ночью было холодно, – добавила она, – мне пришлось влезть в теплую пижаму и надеть носки, потому что ты не мог обнять меня. – Дейзи не могла удержаться от шутки. Алекс ненавидел эти носки.
– Правда? – прозвучал ровный голос Алекса. Но Дейзи знала, что он улыбается. Только тот, кто знал его хорошо, мог заметить проблеск изумления в его карих глазах или услышать малейшие нюансы через сотни миль.
– Ну да. Поэтому поторопись домой. Я и мои носки ждем тебя.
– Прости, но я, кажется, опаздываю… У нас еще одна встреча перед обедом, поэтому больше звонить не буду. Увидимся завтра.
– Хорошо. Жду с нетерпением. – Она хотела так много сказать ему. – Я понимаю, тебе неудобно говорить, – заторопилась Дейзи, – и ты можешь не отвечать, но я люблю тебя.
Молчание. Он повесил трубку.
Дейзи заставила себя медленно положить трубку на рычаг, хотя ей хотелось швырнуть ее. Как женщины ухитряются почувствовать плохое там, где его нет? И почему мужчины никогда не замечают ничего необычного даже в тот момент, когда готова разразиться эмоциональная буря? Дейзи хотела бы посмотреть на Алекса, если бы она бросила трубку, когда он хотел ей что-то сказать.
Дейзи с грустью посмотрела на ворох одежды, лежащей на бежевом ковре. Все в их квартире было бежевым и нежно-прозрачным, как карамель, с темно-коричневыми вкраплениями. Алексу нравился современный минимализм.
Дейзи иногда задумывалась над тем, как впишется в эту квартиру ребенок. Она с удовольствием размышляла о новом покрытии для пола, о моющихся обоях, мечтала, как лучше обставить детскую.
Неприятный осадок от разговора не проходил… Ее энтузиазм угас. Дейзи отодвинула в сторону кучу вещей, которые еще предстояло разобрать, решив, что сделает это в течение недели. У нее есть пицца и чипсы в морозилке, бутылка вина в холодильнике, а на киноканале наверняка можно найти какой-нибудь романтический фильм. Пожалуй, она даже сделает себе маникюр и побалует волосы укрепляющим бальзамом, чтобы вернуть им былой блеск. А щипцы приведут в порядок секущиеся кончики, подкрутив их вверх.
Когда Алекс вернется, ее вид поразит его, и он будет разрываться между чувством вины и желанием, и тогда она расскажет ему то, что не смогла сказать по телефону.
Два окна «Тиары Джорджии» выходили на Делейни-роу, улицу в северной части Каррикуэлла, застроенную красивыми трехэтажными домами. И на обеих витринах огромными буквами красовалась надпись «Продается». Сияющий лимонно-желтым цветом (это был любимый оттенок Мэри Диллон) бутик являл собой настоящий рай для модниц. Кроме отдела эксклюзивной одежды здесь был еще и небольшой отдел аксессуаров, где продавались туфли, сумки, бижутерия и прочие вещи, необходимые в гардеробе каждой женщины, следящей за модой. В трех просторных примерочных вас встречали большие зеркала, что так важно в подобном магазине.
Припудрив нос и пройдясь блеском по губам, Мэри закончила заниматься своим лицом и взялась за вторую чашку горячей воды с лимоном – «ужас, но очень полезно для внутренних органов», как она вычитала в каком-то журнале. Именно в этот момент Дейзи переступила порог магазина. Было утро понедельника.
– Прости, попала в пробку! – сказала Дейзи, что, собственно, говорила каждое утро. Боже, до чего же соблазнительно нажать на кнопку будильника и еще немножко понежиться в постели! Она всегда сравнивала себя с китайским мандарином, который утверждал, что просыпается каждое утро в четыре часа и наслаждается сознанием того, что вставать ему нет необходимости. – Дорожные работы на мосту… просто жуть какая-то.
– Пауле необходимо дышать свежим воздухом, поэтому она заглянула к Мо, чтобы купить латте,[4] – сказала Мэри, не утруждая себя обсуждением дорожных пробок. Если Дейзи не приходила вовремя, Мэри знала, что на то есть серьезная причина. Значит, что-то не так. – Присядь и отдышись, – продолжала Мэри, протягивая ей часть газеты.
Паула, которая была на шестом месяце беременности первым ребенком, появилась, держа в руках высокие стаканы с кофе. В течение нескольких минут подруги обсуждали минувший уик-энд, и Дейзи расспрашивала Паулу, как та себя чувствует, сильно ли толкается ребенок и сколько бутылок минеральной воды она выпивает за день.
– Две, – робко призналась Паула. Ее переполняли противоречивые чувства – радость по поводу беременности омрачалась мучительной изжогой, сильной, как извержение Кракатау.
– Всего две? – переспросила Дейзи улыбаясь. – Ты должна стать акционером компании, и тебе сделают
