– Скорее, закономерность.
– Перестань! Удивился даже секретарь, который нас регистрировал.
– Еще бы! – сухо заметил Реб. – Ты заявила, что мы знакомы уже много лет, а потом с удивлением обнаружила, что мы родились в один день. Большинство людей, желающих получить разрешение на брак, знают даты рождения друг друга.
– Ну, я не удержалась, – попыталась оправдаться Аманда-Джейн. – А ты мог бы и предупредить меня, что родился первого апреля.
– Я не видел в этом необходимости. И, в отличие от тебя, я не прыгал вокруг стула с криками: «О, это так забавно, так необычно!» Да еще этот твой снобизм!
– Да, я сноб! Отец потратил целое состояние на мое образование: престижные школы, курсы этикета и красноречия. Но как бы там ни было, мы с тобой родились в один день и в одной больнице. Мистическое совпадение. Представляешь, моя мама оказалась в местной больнице, потому что я появилась на свет четырьмя неделями раньше.
– С чего ты взяла, что мы родились в одной больнице?
– В твоем свидетельстве о рождении написано, что ты родился в Воганслэндинге. Ты хочешь сказать, что родился дома? – Аманда-Джейн помрачнела. – Может, это и укрепляет материнские чувства, но я не уверена на этот счет… То есть я вряд ли справлюсь без медсестер и врачей вокруг меня.
Реб горько улыбнулся:
– Я родился во время рок-концерта, недалеко от города, в промокшей от дождя палатке. По словам отца, моя мать была так накачана наркотиками, что даже и не понимала, что рожает.
Аманда-Джейн потеряла дар речи. Взяв ее за руку, продолжил:
– Так что, Эй Джей, мне все равно, сколько врачей будет вокруг тебя. Когда придет время появиться на свет нашему ребенку, я окажусь рядом.
Аманда-Джейн была ошеломлена обстоятельствами появления Реба на свет и его ответственным отношением к ней. Их жизненные пути с самого рождения так разнились. Если бы она не планировала избежать этого брака раньше, сегодняшний разговор заставил бы ее задуматься.
– Ты выглядишь неважно. Уверена, что сможешь вести машину? – спросил Реб, когда Аманда-Джейн села за руль.
– Нет, не уверена. Я ведь не могу знать точно, когда меня стошнит. Но голова у меня больше не кружится.
– А она у тебя кружилась, когда мы ехали сюда? И ты не остановилась?
– Ну, мне же не было дурно до потери сознания! – сказала Аманда-Джейн. Заметив, что ее пояснение только еще больше насторожило Реба, она добавила: – И вообще, это началось в километре отсюда, поэтому останавливаться не имело смысла.
Реб рывком распахнул дверцу машины.
– Черт подери, вылезай! Я ни за что не позволю тебе снова сесть за руль. Если вдруг ты потеряешь сознание…
– О, ради Бога! Я никогда раньше не теряла сознания, не думаю, что это случится сейчас.
– Вылезай из машины!
– Да ты хоть на минуту представь себе сцену нашего въезда в город! – воскликнула она, указывая на его мотоцикл. – Ты сошел с ума!
– Все уже знают, что ты носишь моего ребенка, – сухо заметил Реб.
– Возможно, но я все еще хочу соблюсти некоторые приличия. В отличие от тебя, я не болтаю о своих похождениях.
– Ты считаешь, я в ответе за распространение слухов о твоей беременности?
– Ну, уж точно не я! Я вообще не собиралась никому говорить, даже…
– Даже мне, – многозначительно покачав головой, перебил ее Реб.
Аманда-Джейн не стала отвечать на обвинение:
– Если ты ничего не говорил, тогда как об этом узнал весь город?
– Моя кузина могла сказать кому-нибудь. К сожалению, она болтлива, как и многие женщины.
– Жаль, никто не объяснил ей, что нельзя совать нос в чужие дела, – со вздохом заметила Аманда- Джейн.
– Учитывая твое нынешнее положение, ты не вправе судить о чьем-либо воспитании. Сомневаюсь, чтобы многие матери в городе ставили тебя в пример своим дочерям.
Только сейчас Аманда-Джейн поняла причину этого выпада. Ее комментарий был всего лишь печальным наблюдением, но с сильным привкусом социального превосходства. Однако вместо того, чтобы принести извинения, она сказала:
– Мне просто хотелось оставить все между нами.
– Нет, тебе хотелось оставить это при себе, – горячо возразил он. – Просто впервые твоя жизнь, всегда гладкая и блестящая, как паркет в твоем особняке, пошла наперекосяк. Ты смирилась со своим поражением, но ненадолго. Брак со мной – временная мера. Через три года ты приберешь к рукам наследство и вернешься в царские покои. И не пытайся отрицать это, Эй Джей, – сказал он, не дав ей возможности солгать. – Я не идиот. Но запомни: то, что этот брак будет фиктивным, останется между нами. Однако все, начиная с моей двоюродной сестры и кончая твоей мегерой мачехой, должны думать, что это союз по
