Было легко понять, как неуютно чувствовала себя Аманда-Джейн при знакомстве с его друзьями, но она постаралась не выдать своих чувств. Улыбка, будто приклеенная, не сходила с ее лица. Она приготовилась быть милой и вежливой, как того требовали правила хорошего тона. Когда они с Ребом вошли в гаражную контору, Дэбби сидела за письменным столом и разбирала счета. Она нехотя подняла голову.
По ее безучастному взгляду Реб догадался, что Саванна уже доложила всем о приезде Аманды-Джейн. И, похоже, его подруга была не слишком рада такому развитию событий. Впрочем, как и известию о его ответственности за беременность мисс Воган. Несколько дней назад ему пришлось подтвердить слухи, распространившиеся по городу.
– Что? – завизжала Дэбби. – Провести бурную ночь с богатой выскочкой? Я думала, мозгов у тебя больше!
Но когда он рассказал ей о том, что его отношения с Эй Джей – нечто большее, она замолчала.
Зайдя в контору, представил женщин друг другу. Все его надежды на то, что Дэбби проявит хоть немного понимания, тут же рухнули. Она не удосужилась даже выплюнуть жвачку. Лениво бросила: «Привет» – и снова склонилась над бумагами. Через пару секунд, не поднимая головы, проворчала:
– Ты лучше сразу предупреди ее, Реб: пусть не одевается так каждый день. У нее такое светлое платье, а тут кругом машинное масло. Любую льняную ткань оно быстро превращает в грубую тряпку.
– Вообще-то, это чистый шелк. – Тон Аманды-Джейн был до отвращения назидательным. – И потом, могу вас заверить: я не боюсь запачкаться, иначе я бы здесь не оказалась.
К счастью, Дэбби не представилось шанса выразить словами все то презрение, которое загорелось в ее глазах в ответ на эту реплику. В контору ввалился Ганна, бородатый здоровяк, с ног до головы покрытый татуировками.
– Здрасьте! Я Ганна, – широко улыбаясь, заявил бородач, протянув огромную перепачканную руку испуганной Аманде-Джейн.
Реб отдал ей должное: она помедлила лишь секунду, прежде чем принять ладонь его приятеля в свою безупречно ухоженную руку.
– Приятно познакомиться, я Аманда-Джейн Воган.
– Кстати, ребята, у меня есть новость. Я бы хотел, чтобы вы узнали первыми: мы с Амандой-Джейн собираемся пожениться.
В конторе повисла тишина. У Ганны отвисла нижняя челюсть. Дэбби вытаращила глаза, как будто подавилась жевательной резинкой. Но хуже всех пришлось женщине, которая, как предполагалось, просто мечтала выйти за Реба замуж. На ее лице оптимизма было не больше, чем у человека, приговоренного к казни на электрическом стуле.
Реб постарался выжать из себя что-то похожее на довольную улыбку и притянул к себе все еще напряженную Аманду-Джейн. Чтобы вывести ее из ступора, он ткнул ее локтем. Девушка поняла намек, и на се лице появилась улыбка, которая по замыслу должна была изображать легкое смущение. Аманде-Джейн казалось, что именно такого поведения ожидают от новоиспеченной невесты. Но впечатление несколько смазалось, когда она заговорила своим четким, хорошо поставленным голосом:
– Официально мы пока не заключали никаких соглашений. Как бы там ни было, мне кажется, что скромное, но со вкусом подготовленное торжество будет наиболее уместным.
В ответ на это высказывание молчание Дэбби и Ганны стало еще более угрожающим. Теперь и у Дэбби отвисла челюсть. Реб понимал, что Аманда-Джейн старается как может. Просто из-за волнения она забыла сменить тон, столь привычный для высшего общества, но довольно странный для людей, окружающих ее сейчас. Нужно было сделать скидку на то, что представления Ганны и Дэбби о свадебных торжествах ограничиваются бочковым пивом и вариациями на тему барбекю на заднем дворе. Чтобы разрядить ситуацию, Реб решил пошутить. Он сказал, что при выборе обеда лучше остановиться на китайской еде. Время поджимает, а за четыре недели вряд ли можно придумать что-то лучше палочек и бумажных тарелок.
– Ты женишься на ней через четыре недели?! Да ты спятил! – Ужаса на лице Дэбби было больше, чем в ее голосе.
Но что касается бестактности, высказывание Ганны было вне конкуренции:
– Ты что, сдурел? Куда торопиться? Весь город и так знает, что она на сносях!
Лицо Аманды-Джейн стало краснее кирпича, и не от смущения, а от злости. На всякий случай Реб покрепче прижал ее к себе.
– Ганна, мы собираемся пожениться не потому, что она беременна, – солгал он. – Вообще-то мы уже давно об этом думали. Правда, дорогая?
В этот момент Аманда-Джейн была ошеломлена еще больше, чем его друзья, но на удивление быстро справилась с собой. Должно быть, в своей престижной школе она посещала драматический кружок. Прежде чем Реб успел осознать, какую глупость сморозил, она поцеловала его в щеку и одарила такой улыбкой, о какой мужчина мог только мечтать.
Аманда-Джейн села на левый край кровати.
– Если ты хоть на миллиметр придвинешься к моей половине кровати, – предупредила она, прищурив глаза, – у тебя никогда больше не будет интимной жизни.
– Ну, это высказывание можно расценить по-разному…
– Постарайся понять его буквально. – Аманда-Джейн не была настроена на препирательства.
– А как насчет оптимистичного толкования? – спросил он, понизив голос. – Например, так: если я буду хорошо вести себя сейчас, то, возможно, буду вознагражден за это в будущем. Подумай, Эй Джей, если проанализировать твое высказывание, за ним можно увидеть большее, чем просто намек.
– Да плевать я хотела на твой анализ! – вспылила Аманда-Джейн. – У меня и в мыслях не было на что- то намекать! – Она сползла на самый край кровати и повернулась к Ребу спиной.
– Ну-ну… Кстати, ты всегда спишь в этой вытянутой футболке?
