— Похоже, я поторопился с обещаниями, — с сожалением сказал мистер Фостер. — Мы тут надолго застрянем. — Минуту подумав, он повернулся к Холли. — В твоей сумке было что-нибудь ценное?
— Нет, ничего! Это всего-навсего старая матерчатая сумка. А поскольку мы приехали сюда только на три дня, я взяла с собой немного — только пижаму, косметичку с умывальными принадлежностями и смену одежды — вот и все.
— Прекрасно! В таком случае позволь предложить тебе следующее. Похоже, эта процедура занимает много времени — и даже если мы дождемся и поговорим со служащей бюро, она посоветует нам приехать завтра, после того как в поезде пройдет уборка, и разберут большую часть потерянных вещей. Как я догадываюсь, тебе не хочется тратить на это свои каникулы! Вот почему я предлагаю тебе — если хочешь — пойти в магазин и купить то, без чего ты сегодня не обойдешься, например, зубную щетку. Завтра же мы приедем сюда еще раз. Надеюсь, очередь будет поменьше… Что скажешь?
Холли согласилась, что это неплохая идея, и отец Трейси усмехнулся.
— Именно это я и надеялся услышать. Пошли! — Проходя по вокзалу, он добавил: — Но прежде всего давайте отыщем какое-нибудь кафе — вам нужно немного подкрепиться после дороги.
Белинда хлопнула Трейси по плечу и шепнула:
— Твой предок начинает мне нравиться.
Девочки бежали вприпрыжку, чтобы не отстать от мистера Фостера. Вот с визгом тормозов остановились машины, он шагнул с тротуара на полосатую зебру перехода и направился к переполненному кафе. Им повезло, и они нашли на террасе свободный столик.
— Присаживайтесь, хватайте меню и говорите, чего вам хочется. Можете не торопиться — официанта пока что не видно.
Девочки принялись изучать длинное меню, с трудом вспоминая уроки французского.
Трейси читала вслух.
— «Глясе» — это мороженое, верно? А «шоколат» — это шоколад. Надо же, французский, оказывается, намного легче, чем я думала.
Меню предлагало так много заманчивого, что выбрать оказалось очень нелегко. Наконец, девочки остановили свой выбор на сливочном мороженом с орехами и фруктами под шоколадным соусом.
Мистер Фостер пожал плечами:
— Ну ладно, как хотите, но лично мне хотелось бы чего-нибудь более существенного. Вы точно отказываетесь от блюд, которые едят ножом и вилкой?
Белинда, пожалуй, и не возражала бы против такого блюда, однако остальные девочки твердо стояли на своем выборе.
— Папа, мы ведь приехали сюда только на три дня, — напомнила ему Трейси, — и хотим получить максимум удовольствия!
Когда все благополучно справились с едой, мистер Фостер поймал проезжавшее такси и велел шоферу совершить тур по основным достопримечательностям города.
Девочки поразились его хорошему французскому языку, однако мистер Фостер с усмешкой признался:
— Что ж, конечно, я кое-что знаю, но беда в том, что, как бы я ни старался, мой американский акцент все равно меня выдает!
Из такси девочки увидели несколько знаменитых мест Парижа — площадь Согласия, Елисейские поля, Триумфальную арку. Наконец, мистер Фостер вспомнил про покупки и попросил шофера высадить их возле одного из самых знаменитых парижских магазинов — «Галери Лафайет».
Для девочек это стало новым потрясением. Войдя в здание, они с удивлением увидели огромное открытое пространство высотой в шесть этажей, больше напоминающее театр, чем магазин. Им показалось, что они стоят на сцене великолепной оперы и глядят на ярусы золоченых балконов, над которыми высится разноцветный стеклянный купол.
— Кла-асс! — воскликнула Трейси.
— Итак, Холли, с чего начнем? — спросил мистер Фостер.
Они стали обходить на сверхзвуковой скорости различные отделы, пока Холли не обзавелась фланелевой рубашкой, зубной щеткой и тюбиком пасты.
Купив все необходимое, они собрались выйти на улицу, но тут мистер Фостер взглянул на часы и воскликнул:
— Боже, неужели уже так поздно? Послушайте, девочки, побудьте тут еще пару минут, а я позвоню к себе в офис. Завтра утром у меня намечена важная встреча с клиентом, и я хочу сейчас найти телефон и обговорить детали. О’кей? Я скоро вернусь — никуда не уходите, а то потеряетесь!
Девочки послушно дожидались его, стоя возле крутящихся дверей главного входа, сквозь которые беспрерывно входили и выходили толпы покупателей.
— Твой папа очень приятный — мне он очень понравился, — сказала Холли.
— Мне тоже, — присоединилась к ней Белинда. — Хорошо, что нам показывает Париж такой человек, как он. Теперь мне очень хочется увидеть Эйфелеву башню.
Пока они ждали, мысли Холли постоянно возвращались к странной встрече в вагоне-ресторане с загадочным незнакомцем и к тому моменту, когда она поймала его взгляд. В какую-то долю секунды она увидела вспышку такой ледяной ярости, такой злости, что даже при воспоминании об этом ее пробирала дрожь. Она надеялась всем сердцем, что их дороги больше никогда не пересекутся, но ее не оставляло жуткое предчувствие, что это все-таки произойдет.
Прошло десять минут. Девочки терпеливо ждали.
— Мне очень жаль, — извинилась Трейси за своего отца. — Типичная картина — папа уходит звонить, говорит о делах, и это всегда тянется дольше, чем он думает.
Еще через несколько минут Белинда предположила:
— Вероятно, он не может найти телефон? Или это он сам заблудился и не может нас найти?
— Нет, все о’кей — кажется, я его вижу. — Трейси помахала рукой отцу. — Вон он идет. Могу поспорить, что он широко улыбнется и скажет: «Вот видите — я же говорил, что быстро вернусь, верно?»
Однако, когда мистер Фостер подошел к ним, на его лице не было улыбки.
— Простите, что задержался, — пробормотал он. — Все затянулось дольше, чем я предполагал.
— Что-то случилось, папа? — спросила Трейси. — Какие-то осложнения?
— Можно сказать, что так. — Отец немного помолчал, потом сказал: — Давайте поднимемся на верхний этаж. Я слышал, что там очень приятное кафе — посидим за чашечкой чая.
С верхнего этажа открывалась чудесная панорама города. В кафе было самообслуживание, так что они постояли в очереди, взяли чай и пирожные на четверых, а потом устроились за свободным столиком.
Трейси налила всем чаю, и за столиком воцарилось молчание. Ее отец был чем-то очень озабочен, а девочки с беспокойством наблюдали за переменой в его настроении.
Холли попыталась завязать беседу и сказала:
— Вероятно, это один из лучших видов на город, да?
— Пожалуй. — Мистер Фостер поставил чашку и спокойно сказал: — Вообще-то, это одна из причин, почему мы сюда поднялись. Мне хотелось, чтобы вы посмотрели на Париж — потому что, боюсь, больше вам не удастся его посмотреть.
Девочки онемели от неожиданности, а Трейси спросила:
— Что ты хочешь этим сказать, папа? О чем ты говоришь?
— Я не знаю, как сообщить вам эту новость — но мне придется это сделать… Сейчас, когда я разговаривал со своим офисом, мне сообщили неприятную вещь. Мне очень жаль, но планы переменились. Вы скорее всего этого не знаете, но мое агентство работает над рекламной кампанией одного из крупнейших виноделов Франции — со следующего сезона он собирается наладить экспорт своей продукции в США.
— Да, — подтвердила Холли, не понимая, что из этого следует. — Трейси говорила нам что-то об этом.
— Тем лучше. Ну и вот, что получилось: глава этой фирмы должен был встретиться с нами на этой неделе здесь, в Париже; однако человек он немолодой и неважно себя чувствует, и моя группа решила, что
