Холли попыталась свести все к шутке.
— Ну ладно, вы выиграли, — натянуто улыбнулась она. — Пойдем, Белинда.
— Ошибаешься, голубушка, никуда вы теперь не пойдете, — осклабился Толстяк.
Неожиданно быстро и бесшумно для его комплекции он пересек комнату и, перекрывая выход, встал у двери с ножом в руке.
Девочки остолбенели.
— Вот так-то лучше. Найди веревку и свяжи их покрепче, — приказал он женщине.
Мнимая миссис Уэтербай вышла, а Толстяк плюхнулся на подлокотник стоящего около двери кресла, бесцеремонно закинув ногу на гобеленовую обивку. Затем принялся не торопясь чистить ногти ножом, вытирая грязь о брюки.
Холли в уме перебирала варианты, пытаясь найти путь к спасению. Нужно было действовать осторожнее после того, что сказала им Трейси, упрекала она себя. Трейси — вот кто им поможет! Она всегда была палочкой-выручалочкой. Наверное, она уже ищет их. Трейси, конечно, увидит велосипеды и поймет, что подруги здесь. Если только она сама тоже не попала в ловушку…
Холли бросила на Белинду многозначительный взгляд.
— Трейси, — одними губами проговорила она.
Белинда покосилась на Толстяка, все еще занятого ковырянием ногтей. Кивнув ей, она скрестила пальцы рук.
Вернулась лжемиссис Уэтербай с куском веревки. Она со знанием дела принялась связывать девочек, и вскоре они оказались скрученными но рукам и ногам, с кляпами во рту, чтоб и шелохнуться не могли.
— Убери велосипеды, — приказал Толстяк. — Поставь их пока в коровник.
— Ас ними что будем делать? — спросила женщина, кивнув в сторону пленниц.
— На сегодня запрем на чердаке. А завтра, может быть, совершим небольшую прогулку на лодке. — Он злобно расхохотался. — Несчастный случай на воде — дело обычное. Одним больше — одним меньше…
В горле у Холли пересохло, повязка врезалась в уголки губ. Как-то вдруг стало не хватать воздуха. Неужели он их убьет?!
Через окно Холли увидела сообщницу Толстяка — она уводила их велосипеды из сада во двор фермы. Один велосипед по дороге упал на цветочную клумбу, и женщина громко выругалась. Потом она скрылась из виду.
У Холли аж сердце упало. Без велосипедов как Трейси узнает, что они здесь? Она даже не поймет, что они вообще здесь были. Должен же быть какой-то выход. Но где он?
Когда женщина вернулась, оба тюремщика, ослабив пленницам ножные путы, тычками и пинками заставили их подняться по лестнице и пройти по узкому коридору с дверями по обе стороны. Спальни, подумала Холли, стараясь запомнить направление, куда их ведут. Им нужно точно знать, где фасад дома, а где задние комнаты. Возможно, от этого будет зависеть их жизнь.
Когда они проходили мимо одной из дверей, чей-то слабый голос позвал:
— Фрэнк? Фрэнк, это ты?
Толстяк цепко схватил Холли, приставил нож, к горлу:
— Попробуй пикни! — прошипел он. — Сейчас-сейчас, миссис Уэтербай. Одну минутку!
«Так вот где находится настоящая миссис Уэтербай, — догадалась Холли. — Примечай», — сказала она себе: напротив этой двери в коридоре горел свет.
В самом конце коридора Холли и Белинду опять толкнули вперед к невысокой деревянной лестнице. Когда они взобрались по ней, Толстяк впихнул девочек в тесную комнатушку со скошенным потолком и застоявшимся запахом плесени.
— Присмотри за ними, — приказал он сообщнице. — А я пойду узнаю, что нужно старой кошелке.
Он исчез, закрыв за собой дверь.
Комнатушка представляла собой свалку старинных и просто старых вещей, скопившихся здесь, должно быть, за многие годы. Деревянная лошадка-качалка, пара старых шкафов, детские игрушки, кипы книг и журналов и позеленевший медный сундук.
В дальнем конце стояло высокое кресло с торчащей из порванной обивки соломой и кровать с матрасом, провисшим почти до пола. Судя по всему, когда-то, много лет назад, это была комната служанки. Здесь имелись даже кувшин и умывальный таз на подставке.
Холли осенило. Она принялась извиваться, корчиться и издавать нечленораздельные звуки, пытаясь привлечь внимание женщины.
— А ну, тихо! — прикрикнула на нее та. Но Холли продолжала дергаться с удвоенной силой.
Женщина подошла и ослабила кляп:
— Чего тебе?
— Мне нужно в туалет, — проговорила Холли.
Попытка не пытка, почему бы не попробовать. Как минимум это даст ей еще одну возможность узнать дорогу сюда.
— Вот жалость-то, — насмешливо проговорила тюремщица.
— Мне правда надо, — повторила Холли, добавив в голос отчаяния.
Женщина медлила.
— Все равно тебе придется подождать, пока Фрэнк вернется.
— А он надолго ушел?
Тут женщина потеряла терпение:
— Заткнись и жди! — рявкнула она, потом снова повязала ей намордник, затянув его еще туже.
Где-то далеко в глубине дома зазвонил телефон. Женщина тоже прислушалась, как будто это был сигнал, которого они давно ждали.
Толстяк вернулся явно не в духе.
— Мартин Хар звонил, — мрачно сообщил он. — Старик Бингли надумал завтра лично прибыть на подписание контракта. А он со старухой знаком. И это значит, что тебя мы использовать не можем. Во всяком случае, для подписания. Но ты еще можешь нам пригодиться для запасного варианта — респектабельная немолодая чета покупает ферму, чтобы было где коротать старость, а? — Он хрипло хохотнул, явно довольный собственной задумкой.
— А если он заметит, что она не в своем уме? Толстяк покачал головой:
— Не заметит. Я ей завтра дам только половину дозы. Будет такой как надо, в лучшем виде — спокойная, хотя и слегка сонная. А главное, не сообразит, что происходит. Старуха мне доверяет. Говорит, не знает, что и делала бы без меня. Верит каждому моему слову. Когда я ей наплел про ветеринара, будто бы он определил, что овца сдохла от сибирской язвы, которая попала с острова, она мне житья не давала — все приставала, чтобы я написал в Министерство обороны. — Он презрительно фыркнул. — Я эту писанину потом разорвал.
Холли страдальчески сморщилась и застонала.
Женщина кивнула в их сторону.
— Вот эта в туалет просится, — сообщила она.
— Еще чего! — рыкнул он.
Холли принялась корчиться еще сильнее.
Толстяк с прищуром уставился на нее. Потом, словно решив, что она полностью в его власти и никуда не денется, кивнул:
— Ладно. Отведи ее в сортир. Но чтоб без глупостей, ясно? — рявкнул он, метнув злобный взгляд на Холли.
Она закатила глаза к потолку и энергично затрясла головой.
Когда они пришли в ванную, Холли знаками опять попросила снять намордник. Женщина раздраженно развязала его.
— Ну? Чего тебе еще?
— Я не могу со связанными руками.
С кислым выражением лица женщина развязала Холли запястья.
— Да смотри, чтобы недолго. Я за дверью подожду.
