поговорить.
– Что мы хотим с ним поговорить, – тут же поправил Трей. – Ты ведь не знаком с Сомертоном так близко, как я. На твое счастье.
– Что ж, хорошо, раз так! – бросил Бэннинг и слегка поднял свой бокал, отсалютовав Трею. Теперь дело за малым, мысленно вздохнул он, – как утихомирить ярость Эвис Коупли, если она вдруг поймет, что он замыслил? Эта женщина упряма, как мул, тоскливо подумал он. Впрочем, они с его сестрицей два сапога пара, уж коли забрали что-то в голову, так переубедить их обеих нет никакой возможности. Но на этот раз он сделает все, чтобы ей помешать – ради ее же собственного блага.
Глава 3
Одеваясь, чтобы ехать на бал к своему кузену, Эвис по-прежнему убеждала себя, что приняла правильное решение. Ее план должен был сработать. В конце концов, Биллингсуорт – настоящий джентльмен, ни одна живая душа никогда не узнает от него, что она стала его любовницей. К тому же он писатель и ее близкий друг – а значит, лучшего выбора, чтобы воплотить в жизнь сжигавшие ее страсти, она сделать не могла. Биллингсуорт – именно тот человек, который ей нужен.
Пока горничная суетилась вокруг нее, укладывая и подкалывая локоны, Эвис занималась тем, что мысленно подсчитывала плюсы и минусы будущей любовной авантюры. Возможность узнать на собственном опыте, что на самом деле происходит между мужчиной и женщиной в постели, – просто чтобы удовлетворить терзавшее ее любопытство, – можно было с полным правом занести в графу «Плюсы». Надежда навсегда покончить с измучившими ее ночными кошмарами – еще один плюс, с удовлетворением добавила она.
Но были во всем этом и минусы. Например, при мысли о том, что она рискует своей репутацией, ее кидало в дрожь. Обнаружить, что перед ее носом захлопнулись двери всех светских салонов… какой ужас! Нет, это совсем не то, чего она хотела. Впрочем, мысль о возможной беременности, которой могла закончиться подобная эскапада, пугала ее ничуть не меньше, чем вероятность оказаться опозоренной. Собственно говоря, с той самой минуты, как подруги напомнили ей о «последствиях», Эвис уже ни о чем другом и думать не могла.
Она всегда с удовольствием проводила время с подругами, обожала ездить на балы и в театр. Но ей уже как-никак двадцать шесть. И ей страшно хочется – нет, ей позарез нужно знать! – чего она добровольно лишает себя, упорно оставаясь в старых девах. И если у нее хватит духу довести до конца задуманное ею предприятие, то ей в любом случае потребуется провести с мужчиной всего одну-две ночи, не больше.
А как только она удовлетворит свое любопытство, они вернутся к прежним отношениям и из любовников вновь превратятся в добрых друзей, решила Эвис.
Закрыв глаза, она попыталась представить себе, как Эмори Биллингсуорт поцелует ее. К сожалению, образ, созданный ее воображением, не имел ничего общего с вышеупомянутым джентльменом – зато как две капли воды смахивал на лорда Селби.
Разозлившись, Эвис сжала кулаки. Лорд Селби – нахал, грубиян и… и вообще – он не джентльмен! Она ненавидит его! И уж конечно, скорее умрет, чем позволит ему поцеловать ее… еще раз.
– Все готово, мадам, – с довольной улыбкой сообщила горничная.
Встав, Эвис подошла к зеркалу. Ну, несравненной ее вряд ли назовешь, но женщина, которая сегодня предстала перед ней в зеркале, показалась ей незнакомкой. Эвис даже головой потрясла, подивившись, до чего непривычно она выглядит. До этого она всегда казалась себе обычным «синим чулком». А сейчас на нее из зеркала смотрела прелестная и весьма соблазнительная юная женщина.
Возможно, всему виной смелый, намного ниже обычного, вырез на новом изумрудно-зеленом платье, которое она, повинуясь какому-то инстинкту, выбрала для сегодняшнего бала. Это платье придавало всему ее облику немного дерзкой чувственности, к чему она, как правило, не стремилась. Каштановые волосы, завитые в локоны, были уложены на затылке короной, два локона, которые горничная намеренно не стала подкалывать, спадали вдоль щек, красиво обрамляя лицо.
Удовлетворенно кивнув на прощание своему отражению, Эвис отправилась на бал. Сегодня вечером она обо всем договорится с Эмори. Все было уже подготовлено. Приглашенных на бал так много, что никто не заметит их недолгого отсутствия. Во всеобщей суматохе они ускользнут с бала, и она, отпустив слуг на всю ночь, проведет его в дом. А после этого все, что ей останется, – это ранним утром выпустить его из дома через заднюю дверь, до того как слуги проснутся и приступят к своим обязанностям.
Экипаж остановился перед ее бывшим домом. Рослый лакей в роскошной малиновой, расшитой золотом ливрее бросился открывать дверцу, но прежде, чем он успел это сделать, ноздрей Эвис коснулся знакомый с детства аромат. Нет, она не скучала по этому дому – она скучала по матери. Вот уже десть лет, как мать умерла, но боль от этой потери была все еще свежа.
Сделав глубокий вдох и собрав все свое мужество, она спустилась по ступенькам. Бейтмен распахнул перед ней парадную дверь и приветствовал ее хорошо знакомой ей с детства широкой улыбкой.
– Добро пожаловать домой, мисс Эвис! – проговорил он, как будто это по-прежнему был ее дом.
– Добрый вечер, Бейтмен. Все готово?
– Да, мисс.
Эвис поднялась на второй этаж, улыбнулась и одобрительно кивнула. В зале все выглядело в точности так, как приказали они с Селией. В каждом углу стояли хрустальные вазы с розовыми и белыми розами на длинных стеблях, и точно такие же вазы с розами у каждой двери – все так, как она просила. Но, бросив взгляд на потолок, она от удивления открыла рот – желтый шелк, которым он был задрапирован, создавал иллюзию солнечного света, отчего казалось, что в зале стоит теплый летний вечер. Господи, эта девчонка понятия не имеет, как подготовить дом к балу!
– Эвис!
Обернувшись, она увидела спешившую ей навстречу новоиспеченную леди Уоттон – та почти бежала. Эвис вспомнила, как в свое время мать учила ее, что настоящая леди обязана всегда держать себя в руках. «Сначала вдохни поглубже, потом сосчитай до десяти, – говорила она. – Один, два, три, четыре, пять…»
– Почему потолок задрапировали желтым шелком? – Что ж, по крайней мере, ей удалось сосчитать до пяти – тоже неплохо.
– Зал выглядит потрясающе, верно? – Не в силах сдержать радостного возбуждения, Селия
