Она в отличие от Дженнет не принесет с собой багаж прошлого; репутация Мэри чиста, и между ними не появится мертвый жених. Замечание Дженнет о том, что сплетники будут зло судачить о них, вполне справедливо.
Мэри — это лучший вариант, и теперь ему нужно убедить в этом только свое проклятое желание.
Когда Мэтью отодвигал стул для мисс Марстон, сладкий запах ее духов с ароматом цветов апельсина защекотал ему нос, и Мэтью, занимая свое место, изо всех сил старался не чихнуть.
Взглянув на сидевшую рядом девушку, Мэтью задумался, что будет чувствовать к ней через год, через десять лет, через сорок. Он надеялся, что постепенно полюбит ее. Не важно, что он сказал Ванессе, он все равно не относился к тому типу мужчин, которые могли изменять своим женам — даже если жена была не более чем обязанностью.
— Мои родители приедут завтра днем, — сообщила Мэри перед тем, как сделать глоток вина.
— Буду рад познакомиться с ними.
— Думаю, вы отлично поладите с ними. — Мисс Марстон украдкой улыбнулась ему.
Мэтью молился, чтобы так и было, потому что в данный момент Мэри была его единственной надеждой. Не считая Дженнет, подумал он. Нет, о Дженнет не могло быть и речи. Протыкая вилкой, кусочек телятины, Мэтью решил сосредоточиться исключительно на Мэри Марстон.
На своей будущей невесте.
На женщине, которая спасет его из нынешнего положения.
На женщине, с которой он проведет весь остаток жизни, независимо от того, что страстно мечтает о другой.
— Вы ведь поедете со мной завтра на верховую прогулку, правда? — прошептала она, слегка наклонившись к Мэтью.
— Конечно.
Это навело его на мысль о другого рода скачке, не имеющей никакого отношения к лошадям, и он посмотрел на Дженнет, размышляя, какова она была бы в постели. Насколько он ее знал, она была бы полной страсти, неутомимой любовницей, которая брала бы все, что он мог дать ей.
Мэри тихо кашлянула, и Мэтью, взглянув на нее, мгновенно понял, какой она будет в постели — безжизненной, женщиной, которая исполняет свой долг, потому что именно этого от нее ожидают. Она родит ему детей, которых он хочет, а потом попросит оставить ее в покое.
На самом деле ему нужно поцеловать ее, просто чтобы определить, сможет ли он найти хотя бы проблеск влечения.
Его блуждающий взгляд снова остановился на Дженнет. Она явно была увлечена беседой с бароном Хантли, и у Мэтью волосы на затылке встали дыбом. Хантли был известен как игрок и распутник, несколько лет он уговаривал Ванессу стать его любовницей и, когда она выбрала Мэтью, пришел в ярость. Но что еще хуже, по слухам, этот человек имел пятерых незаконнорожденных детей от разных женщин.
Мэтью отвлекся от него и присоединился к беседе сидевших вокруг него гостей, которые говорили о необычной погоде в этом году. Он высказал свое мнение и надежду, что следующий год будет лучше. Возможно, тогда его арендаторы соберут хороший урожай и выплатят неуплаченную аренду.
После бренди и сигар мужчины перешли в большую гостиную. До их прихода все женщины сплетничали или жаловались друг другу на женские проблемы, а теперь изобразили на лицах улыбки и принялись обмахиваться веерами в прохладной комнате. Дженнет хотелось немного отдохнуть без мужчин, от барона Хантли, монополизировавшего разговор за обеденным столом, у нее разболелась голова.
Пока мужчины бродили по залу в поисках партнеров для игры в вист или в шахматы, Дженнет обдумывала, как ускользнуть незамеченной, хотя понимала, что в присутствии, матери это ей не удастся, и, поймав взгляд Николаса, кивнула ему, надеясь, что игра в шахматы с ним поможет ей скоротать время.
— У тебя за обедом был приятный компаньон, — усевшись, заметил Николас.
— Он скучен.
— Будь осторожна, Джен, — предупредил он, взявшись за черную пешку, — этот человек — игрок.
— Я знаю. — Дженнет удивленно взглянула на Николаса. — Он меня не интересует.
— Я это и не думаю, — рассмеялся Николас. — Я совершенно точно знаю, где твой интерес.
— Блэкберн тоже игрок, а мне этого не нужно. На самом деле все, чего я хочу, — это спокойно поиграть в шахматы, ничего не обсуждая.
У Николаса на лице и в глазах появилось серьезное выражение.
— Я никогда не слышал и не видел, чтобы Блэкберн играл на деньги.
— Тем не менее, его лучший друг — это Сомертон. — Дженнет поджала губы.
— Это ничего не означает.
— Расскажи мне об Эмме. — Дженнет надеялась, что его отцовская гордость поможет перевести разговор на безопасную тему.
Николас охотно знакомил ее со всеми трудностями воспитания десятилетней девочки, но Дженнет, как ни старалась слушать внимательно, не могла не поглядывать на Мэтью, игравшего с Мэри в пикет. Не обращая внимания на зависть, болезненно впившуюся когтями ей в сердце, Дженнет наблюдала за совместной игрой пары: Мэри выглядела счастливой, а Мэтью явно скучал.
Возможно, они совсем не были такой великолепной парой, как думала Дженнет. Ей хотелось видеть Мэтью счастливым, и нужно было твердо знать, была ли Мэри подходящей ему женщиной. Дженнет решила, что должна каким-то образом встретиться с Мэтью наедине и поговорить об этом.
— Игра заканчивается, — усмехнувшись, сказал Николас. — Твой ход.
Взглянув на доску, Дженнет обнаружила что Николас загнал ее ферзя в ловушку и через два хода объявит ей шах, и быстро выставила перед королем пешку, пожертвовав ферзя.
— Ты сегодня совсем не уделяешь внимания игре, — констатировал он, забирая ее ферзя. — Обычно ты устраивала мне более напряженную игру. Есть что-то, о чем хочешь поговорить?
— Ничего. — Дженнет сосредоточилась на шахматной доске, хотя понимала, что партия проиграна.
Николас сделал ход и быстро объявил:
— Шах и мат.
— Хорошо сыграно, — Она отодвинула стул и встала. — Всего доброго, Николас.
Желая убежать от людей и шума гостиной, Дженнет незаметно вышла из комнаты и брела по коридору, пока не нашла кабинет лорда Астона. В кабинете все еще горел камин, и тишина манила так, что нельзя было не поддаться. Дженнет налила себе небольшую порцию бренди, собираясь выпить только один бокал и уйти спать.
Погрузившись в кожаное кресло у камина, она смотрела на танцующее пламя, и тихий вздох слетел с ее губ. Через две недели ее корабль отправится во Флоренцию. Дженнет любила свою семью и не хотела разлучаться с ней, но отъезд, безусловно, был единственным способом сохранить ее тайну, однако теперь причина отъезда изменилась.
Теперь Дженнет больше не думала, что ее исчезновение даст Мэтью возможность обрести счастливую жизнь. Его единственная надежда была связана с ней и с ее способностью, найти ему идеальную женщину, — которой она сама никак не могла быть. А остаться и видеть его любовь, было для Дженнет просто немыслимо.
— Опять пьёшь?
Дженнет закрыла глаза и вздохнула.
— Ты шел за мной сюда, Мэтью?
— Да. — По звуку шагов Дженнет поняла, что он подошел к креслу. — Думаешь, бренди даст ответ на твои вопросы? — тихо спросил Мэтью.
— Какое тебе дело? Бренди помогает мне забыться. А, кроме того, ты должен быть с Мэри. — Дженнет с изумлением смотрела, как он взял бренди, налил себе бокал и занял место напротив нее.
— У Мэри разболелась голова, и она пошла спать. — Он порочно улыбнулся Дженнет. — Пожалуй, мне следовало проводить ее.
— Нет, это было бы абсолютно непристойно — как и то, что ты сидишь здесь со мной.
— Но, тем не менее, ты не торопишься уйти. — Поднеся бокал к красивым губам, Мэтью сделал
