тело.
Ванесса повернула голову на звук тяжелых шагов по лестнице.
— Разве я не говорил тебе, что он влюблен в девчонку? — заговорил Хантли, на ходу поправляя шейный платок.
— Я просила тебя соблазнить девушку, а не насиловать ее, — набросилась на него Ванесса, встав лицом к нему. Она непроизвольно съеживалась каждый раз, когда видела у него на лице лилово-красные синяки — кто-то избил его почти до полусмерти.
— Она не поддавалась соблазну, поэтому я решил, что единственный способ добиться того, чего ты хотела, — это насилие.
Значит, вот откуда синяки: Селби, должно быть, застал его и избил, как он и заслуживал. Хантли был безнадежным идиотом, и если бы не его деньги, она и теперь отказала бы ему, как и несколько лет назад. Однако еще несколько недель он мог приносить пользу. Встав, Ванесса подошла к нему и прижалась чувственным телом.
— Ты можешь взять меня на костюмированный бал у Энкрофта? — охрипшим голосом спросила она, почувствовав, как он снова возбуждается.
— Я не приглашен. Энкрофт — близкий друг Селби.
Раздвинув плотную ткань его брюк, она добралась до затвердевшего естества.
— Ну, пожалуйста.
— Одно условие, — простонал Хантли, когда она потерла ладонью головку его пениса.
— Все, что хочешь, — промурлыкала она.
— Я хочу тебя здесь и прямо сейчас.
— Но слуги… — запротестовала она. Этот мужчина был ненасытен, они занимались любовью всего несколько часов назад.
— Пусть смотрят.
Ванесса подавила прилив возбуждения, охватившего ее при мысли, что их могут увидеть слуги.
— Сможешь взять меня на бал? — спросила она, расстегивая одну за другой пуговицы его брюк.
— Все, что хочешь, — ответил он, когда она взяла в рот его член.
Глава 21
Дженнет постучала несколько раз, а потом медленно повернула ручку двери дома Мэтью и, оглянувшись назад на улицу, чтобы убедиться, что никто ее не заметил, проскользнула внутрь. Оказавшись в темноте, она почувствовала, как у нее по спине от ужаса побежали мурашки. Неужели он действительно живет в таком мрачном доме?
— Лорд Блэкберн! Лорд Блэкберн, вы здесь?
И где же слуги? Дженнет понимала, что он, должно быть, распустил часть прислуги, но кое-кто, несомненно, остался из преданности его семье. Идя в сторону гостиной, Дженнет чуть не упала, оступившись из-за недостающей мраморной плитки; она заметила толстый слой пыли на столах, а взглянув вверх, увидела во всех углах висящую паутину. После того как Дженнет раздвинула плотные шторы, состояние дома стадо ей совершенно очевидно.
Это была настоящая катастрофа.
— Ну и ну, парень отчаянно нуждается во мне, — вслух сказала Дженнет.
Желая посмотреть, находится ли остальная часть дома в таком же плачевном состоянии, Дженнет пошла дальше по мраморному коридору. Она могла сказать, что когда-то дом был великолепен, но сейчас картины отсутствовали, а вместо них остались только темные места на обоях.
Одна из комнат была совершенно пустой, словно вся мебель из нее продана сразу в комплекте. «И вероятно, она действительно продана», — подумала Дженнет и пошла дальше в глубь дома. Кухня, по крайней мере, выглядела так, как будто кто-то приходил и кормил хозяина, потому что угли в печи еще тлели.
Дженнет вернулась к парадной лестнице и поднялась наверх. Ей было неловко за свое бесцеремонное вторжение, но теперь она, во всяком случае, точно знала, что именно ожидает ее в браке с Мэтью. К счастью, ей нравилось отделывать дома, и, когда они расплатятся с долгами его отца, она смогла бы начать с этого дома. Дженнет повернула ручку на двери первой спальни наверху и выдохнула долго сдерживаемый воздух.
Покрывало на кровати было скомкано, одежда разбросана по полу, но вместо отвращения Дженнет почувствовала сострадание. У Мэтью не было ни камердинера, ни лакея, ни дворецкого, а, по-видимому, была только приходящая кухарка, которая готовила ему еду. Дженнет глубоко тронули те жертвы, на которые пошел Мэтью, чтобы не позволить выгнать из домов своих арендаторов.
— Кто здесь?
Он дома — и сердце Дженнет забилось от волнения.
— Я наверху, — откликнулась она и, сложив его брюки, убрала их в одежный шкаф орехового дерева. Слушая, как приближаются шаги Мэтью, она спешила навести в его комнате порядок.
— Дженнет? — Мэтью вошел в комнату с выражением крайнего удивления на лице. — Что ты здесь делаешь?
— Я пришла повидать тебя, — ответила она и осознала, что они стоят у него в спальне.
— Ты не должна находиться здесь. — Он окинул взглядом комнату и покраснел от стыда. — Зачем ты убираешь мою комнату?
— Полагаю, ты на сегодня отпустил камердинера. — Ей совсем не хотелось, чтобы он смутился тем, что она узнала, в каком состоянии находится его дом.
— Разве ты не знаешь, что у меня нет камердинера? Я собирался навести порядок позже днем.
— Мэтью, я хочу поговорить с тобой.
— А я с тобой. — Он подошел ближе.
— Почему ты хочешь поговорить со мной?
— У Астонов ты убежала от меня. — Мэтью привлек ее к себе. — Ты была расстроена, а я не мог тебя утешить.
— Да, я была расстроена. — Дженнет не отводила взгляда от медной пуговицы его сюртука.
— Тогда ты должна остаться, чтобы мы могли поговорить, — шепнул он и нежно поцеловал ее в щеку. — Прошло всего несколько дней, а я уже безумно соскучился по тебе.
— Правда? — У нее приподнялись уголки губ.
— М-м-м… — Мэтью коснулся губами ее уха. — Нам действительно нужно поговорить.
— Да, поговорить, — подтвердила Дженнет, чувствуя, как от жара его губ, целующих ей ухо, ее лоно наполняется теплой влагой. Им, безусловно, необходимо поговорить, прежде чем они снова…
Он накрыл губами ее губы, и Дженнет забыла обо всем. Ей уже не нужен был разговор, ей нужен был только Мэтью. Убрав назад его волосы, Дженнет ответила на его поцелуй, и язык Мэтью накинулся на ее язык, еще сильнее разжигая в Дженнет страсть к нему, к мужчине, которого она любила, а потом его губы заскользили вниз по ее шее.
Дженнет понимала, что нужно остановиться и сначала поговорить, но она хотела Мэтью — прямо сейчас. Если он не ответит на ее чувства, это будет последний раз, когда они вместе. Возможно, это последний раз, когда она может заниматься любовью с Мэтью.
И она не смогла бы делать это ни с одним другим мужчиной. Ей хотелось, чтобы только он один утешал ее, был всегда с ней. Если она не сможет быть с Мэтью, никто другой ей не нужен.
Распустив шнуровку ее платья, Мэтью медленно, спокойно снял его, как будто впереди их ждала целая вечность. И это так и было — ее мать поймет, насколько Дженнет необходимо быть с ним. Остальная ее одежда падала на пол в кучу, пока Дженнет не осталась перед Мэтью полностью обнаженной. Но в отличие от первого раза она не чувствовала замешательства.
— Я хочу раздеть тебя, — объявила она с порочной улыбкой. — Хочу потрогать все части твоего тела.
