— Как пожелаете, миледи. — Его глаза потемнели.
Он опустил руки, чтобы она могла снять с него сюртук, и Дженнет пальцами пробежала вверх по его груди к плечам, наблюдая за его реакцией. Когда она снимала с него сюртук, Мэтью поцеловал ее, и Дженнет затрепетала. Она хотела его, но не хотела спешить.
Развязав его шейный платок, она провела им по своей груди, дразня Мэтью и с удовольствием наблюдая за эмоциями, отражавшимися у него на лице. Медленно поднимая его белую льняную рубашку, Дженнет постепенно обнажала твердые мускулы груди, пока Мэтью, в конце концов, не выхватил рубашку из рук Дженнет и не стянул ее через голову.
— Теряешь терпение? — хрипло шепнула она.
— Да.
— Мне жаль, потому что я сегодня запаслась терпением. — Потянувшись к его брюкам, Дженнет взглянула на сапоги. — Они мешают.
— Тогда сними их, — с насмешливой улыбкой предложил он.
— Сядь.
Он сел на край кровати, и под его страстным взглядом все тело Дженнет вспыхнуло. Стоя перед Мэтью, она тянула сапог, пока он не соскользнул с его ноги, а потом повторила ту же процедуру со вторым сапогом и, упершись руками в бедра, приказала:
— Теперь вставай!
— Слушаюсь.
Дженнет шагнула ближе к Мэтью, так что ее грудь коснулась его голой кожи. Мэтью застонал, а она, медленно погладив пальцами его грудь, опустила их к застежке брюк. Одну за другой она расстегивала пуговицы, пока не смогла спустить брюки с бедер.
Полностью раздев Мэтью, Дженнет потерлась грудью о его грудь и обвила руками его шею.
— Дженнет, — пробормотал Мэтью, уткнувшись ей в плечо, — я хочу тебя прямо сейчас.
— Да, Мэтью, — шепнула Дженнет, прижавшись к нему.
Дженнет полностью отдала себя в его власть, ей нужно было почувствовать его сильное тело, понять, существует ли хотя бы маленький шанс, что Мэтью может полюбить ее.
Он неторопливо уложил ее на постель, и, когда прижимался своими чувственными губами к ее губам, тусклый предвечерний свет высветил у него в глазах серебристые крапинки. Нежность и страсть смешивались воедино, пока желание не затопило их обоих. Мэтью скользнул губами вниз по ее шее к грудям и ласкал их. Так что Дженнет, в конце концов, начала извиваться под ним.
— Мэтью, — прошептала она, но дальнейших слов не последовало. Страх быть отвергнутой не позволил Дженнет признаться в своей любви.
Его губы двигались все ниже по ее животу, пока не добрались до места, которое, он знал, доставляло Дженнет удовольствие; проведя языком по ее бугорку, он ощутил, как ее тело потянулось к его телу. Сознавая, что ощущения становятся все острее, Дженнет боролась с ними, потому что хотела, чтобы Мэтью был внутри ее, наполнил ее, превратил их в одно целое.
— Сейчас, Мэтью, — потребовала она хриплым шепотом и поняла, что он улыбается.
— Как прикажете, миледи. — Он приподнялся, приподняв и ее ноги, а затем быстро глубоко вошел в нее.
Дженнет зажмурилась, радуясь тому, что она с мужчиной, которого любит.
— Открой глаза, Дженнет.
Лежа на ней, Мэтью скользил глубоко в нее, а потом обратно, и наслаждение поднимало ее все выше. Открыв глаза, Дженнет увидела прямо перед собой его лицо и, глядя ему в глаза, следила за их выражением.
В его глазах светилась любовь, Дженнет была уверена в этом и поняла, что должна все сказать ему. Но наслаждение превратилось в сладостную муку, и она потеряла контроль над собой. Подняв ее ноги выше себе на бедра, Мэтью проник еще глубже и быстро привел ее на самый край.
— Мэтью! — вскрикнула Дженнет, но слова, которые следовало произнести, словно застряли у нее в горле.
— О, Дженнет! — Он сделал последнее движение, его мускулы сжались, и семя выплеснулось в нее.
Заметив, как его лицо засветилось от удовольствия, Дженнет улыбнулась, понимая, что это она доставила ему наслаждение.
Мэтью с трудом проснулся и, повернувшись на бок, смотрел на спящую Дженнет. У них появилась дурная привычка, не позволявшая им держаться на расстоянии друг от друга. Это было бы хорошо, будь Дженнет его женой, но она еще не согласилась выйти за него замуж — скорее всего потому, что он до сих пор не попросил ее об этом.
Мэтью не собирался забывать обо всем на свете, до того как они поговорят. Но их близость всегда поражала его, а в этот день она была совершенно другой, гораздо нежнее и чувственнее, чем прежде.
Я думала, мы хотели поговорить, — открыв глаза и улыбнувшись ему, тихо сказала Дженнет.
— Хм… очевидно, мы занялись кое-чем другим.
— Пожалуй, ты прав. Мне кажется, эта проблема возникает у нас постоянно. — Повернувшись на бок, Дженнет погладила его по щеке. — Мэтью, почему ты не сказал мне, насколько ужасно твое положение?
— По-моему, я говорил.
— Я просто никогда не представляла, что ты живешь вот так. — Она обвела взглядом комнату. — По крайней мере, я могла бы помочь тебе нанять нескольких слуг…
— Нет, — оборвал ее Мэтью. — Я уже сказал тебе, что не возьму твоих денег. — Откинувшись на подушки, он привлек Дженнет к себе.
— Мэтью, — начала она, но замолчала и отвернулась от него.
— Да? — протянул он.
— Ты игрок?
Он тихо усмехнулся:
— Нет, Дженнет. Я пару раз заключал пари, но меня никогда не тянуло тратить деньги на азартные игры.
— А что ты скажешь о пари с лордом Кулпертом?
Мэтью зажмурился и крепко стиснул зубы.
— Это было глупое пари. Мы хотели выяснить, кто лучший наездник. В этом пари не было никаких денежных ставок. Позже его грум признался, что у лошади была сломана подкова.
— О-о! — выдохнула Дженнет.
— Я не похож ни на своего отца, ни на брата. Даже если бы я имел состояние, то мог бы найти деньгам гораздо лучшее применение, чем тратить их на игру.
По молчанию Дженнет Мэтью понял, что ответ ее удовлетворил, хотя теперь это не имело никакого значения, так как ее брат решил аннулировать завещание. Они создадут собственное состояние — если бы он только узнал, в чем Дженнет до сих пор винит себя.
— Скажи мне, что, по-твоему, произошло в тот день, когда умер Джон? — спросил он.
Дженнет застыла и не шевелилась, пока Мэтью не начал поглаживать ее вдоль спины.
— Мне можно рассказать, Дженнет, — тихо сказал он.
— Я не хочу даже думать об этом и тем более говорить.
— Расскажи мне, Дженнет, — настаивал Мэтью.
— Я изо всех сил старалась не вспоминать тот день, надеясь, что если смогу выбросить его из головы, то каким-то образом окажется, что на самом деле ничего не случилось. — Она заправила за ухо волосы и посмотрела на Мэтью. — В ту ночь, когда мы первый раз занимались любовью, мне снова все приснилось. Но только на этот раз я видела все более четко. Я помню, что держала в руке тяжелый клинок, и хотя должна была смотреть на Джона и следить за своими ногами, я не могла не оглянуться на тебя.
— О, дорогая, — он нежно поцеловал ее в лоб, — это был только сон.
— Нет, Мэтью.
— Я внимательно следил за тобой в тот день, потому что трава была очень скользкой. Я сказал
