округлились глаза. — Можете поверить, что у него хватило наглости явиться на бал леди Дженнет?
— Возможно, — сдержанно ответил Мэтью. — Хотя, возможно, слухи ошибочны.
— Конечно. — Ее брови сошлись, образовав глубокую складку. — Как известно, иногда они бывают неверными.
— Очень часто.
— Тем не менее, после того, что он сделал с бедняжкой Дженнет, я не хотела бы когда-нибудь встретиться с этим человеком. Можете себе представить? Этот человек заколол ее жениха.
Мэтью старался расслабить напряженные мышцы и получать удовольствие от танца, но с Люсиндой, обвиняющей его прямо в лицо, он был лишен этого.
— Как вы думаете, возможно ли, чтобы все, что нам известно о Блэкберне, оказалось неправдой?
— Что вы хотите сказать? — Люсинда в замешательстве посмотрела на него.
— Быть может, все не так, как это выглядит.
— Этот человек — убийца, — покачала головой девушка. — Больше ничего не нужно о нем знать.
— Уверен, что вы ничего не знаете об этом человеке.
Она обвела взглядом зал, а потом снова посмотрела на него, оцепенела и сказала:
— Мне нехорошо, пожалуйста, проводите меня к моей матери.
— Так вы догадались, да?
— Как вы посмели прийти сюда? Дженнет станет плохо, когда она узнает, что отправила меня танцевать с таким, как вы.
Мэтью поторопился проводить ее с танцевальной площадки к матери. Ему следовало знать, что такова будет реакция любой достойной великосветской женщины. Любой женщины… Кроме Дженнет, возразил ему его внутренний голос. Дженнет не убежала от него, она даже встала на его защиту перед братом.
Когда они подошли туда, где в уголке вместе с почтенными матронами сидела леди Бартлетт, Мэтью попытался склониться к руке Люсинды, но она отдернула свою руку.
— Всего хорошего, сэр, — буркнула девушка и ушла. Оставаться здесь дольше не имело смысла. Несомненно, слух о его присутствии разнесется по бальному залу со скоростью ураганного ветра. Несмотря на то, что ему следовало поблагодарить Дженнет за ее попытку, Мэтью не хотел, чтобы ее коснулись какие-либо сплетни, и решил, что ускользнет через дверь на террасу так же, как вошел сюда.
Спиной чувствуя обжигающие взгляды сотни гостей, он пошел к двери и исчез быстро и тихо — во всяком случае, так ему казалось.
— Уже уходишь? — В лунном свете Дженнет была в точности похожа на ангела, которого изображала в этот вечер.
— Да. Мне не хотелось бы сегодня вечером причинить тебе еще какие-нибудь неприятности.
— Я должна понимать, что танец с Люсиндой прошел не так, как я планировала? — Она подняла черную бровь и потерла ладонями предплечья, словно стараясь спастись от холодного ветра.
Мэтью медленно приблизился к ней. Дженнет, повзрослев, превратилась в исключительную красавицу с изящными скулами, безупречной кремовой кожей, с губами, слишком пухлыми, чтобы быть идеальными, но прекрасно подходящими для… поцелуя; белое платье не скрывало ее стройную фигуру и легкую припухлость грудей. Мэтью пришлось тряхнуть головой, чтобы очистить ее от низменных мыслей.
— Да, — после продолжительного молчания ответил он. — Она догадалась, кто я.
Дженнет вздохнула, и этот тихий звук снова привлек внимание Мэтью к ее пухлым розовым губам.
— Мне придется лучше поработать над моим планом сватовства.
Мэтью сделал еще шаг к ней, понимая, что они и так уже стоят неприлично близко.
— А может быть, тебе не хочется работать лучше?
— Что ты под этим подразумеваешь? — Дженнет, вздрогнув, взглянула на него.
— Быть может, ты не хочешь найти мне невесту.
— Но… О нет! — Дженнет слегка улыбнулась и покачала головой: — Я не выйду за тебя замуж.
— Возможно, — шепнул он. — Но возможно, тебе хочется узнать, чего ты лишишься?
— Не особенно. — Ее голубые глаза озорно заблестели.
Не снимая перчатки, Мэтью гладил ее по щеке, пока Дженнет не начала дрожать.
— Неужели тебе никогда не хотелось, чтобы у тебя в постели был негодяй?
— Такой, как ты?
— Именно такой, как я.
Ее голубые глаза потемнели до цвета темного сапфира, а лицо помрачнело.
— Но мы оба знаем, что ты на самом деле не негодяй.
— Как скажешь. — Мэтью отодвинулся от нее, приподнял шляпу и ушел с террасы, а отойдя еще не слишком далеко, обернулся и сказал:
— Пожалуйста, дай мне знать, когда я должен ожидать встречи с еще одной предполагаемой невестой.
— Хорошо, я пришлю тебе записку, — ответила Дженнет.
— Или можешь лично навестить меня.
— Блэкберн, ты действительно дьявол.
— Ты ничего не понимаешь, Дженнет. — Отвесив ей утрированный поклон, Мэтью пошел в глубину сада, перепрыгнул через каменный забор и направился к своему разрушающемуся дому.
Он думал, что его безумное влечение к ней закончится благодаря тому, что они так долго не виделись, и никогда не предполагал, что оно станет еще более сильным, еще более мучительным. Никогда ни с одной другой женщиной его тело не реагировало так мгновенно.
Если он все же женится на Дженнет, то это влечение сделает брак намного интереснее. Что пришло ему в голову? Он не может жениться на ней после всего, что они пережили. Предложение руки и сердца было просто угрозой, чтобы заставить Дженнет помочь ему.
Он никогда не мог жениться на ней.
Но Дженнет все же могла найти ему подходящую невесту. И тогда ему больше не придется винить себя за то, что считает бывшую невесту Джона самой привлекательной и желанной женщиной из всех, кого он когда-нибудь встречал.
Глава 4
— Что происходит? — спросила Элизабет, усаживаясь в гостиной. — Я весь день слышу разговоры о том, что лорд Блэкберн вчера вечером присутствовал на твоем празднике. Он был там? Я его не видела.
— До меня тоже дошли такие слухи, — кивнула Эйвис, разливая всем чай. — У меня есть очень надежный источник, и, по его словам, он точно знает, что Блэкберн там был. И ты с ним танцевала.
Дженнет закрыла глаза и потерла виски.
— Эйвис, мой брат не все знает.
— Как его жене, мне это известно, Дженнет. Но мне также известно, как он беспокоится о тебе. Ему совсем не хочется, чтобы кто-то снова причинил тебе боль, как когда-то это сделал Блэкберн.
Дженнет оглядела собравшихся в комнате подруг. Эйвис, ее самая близкая подруга и теперь жена брата, подавала чай Софии, которая, слегка улыбаясь, расположилась на диване. Несомненно, София, скорее всего, догадалась, что у Мэтью серые глаза. Виктория, напряженно сидевшая в кресле у окна, по- видимому, чувствовала себя неловко от этого разговора. А зеленые глаза Элизабет с жадностью поглощали все.
— Мы с Мэ… с Блэкберном разговаривали всего несколько минут. И я танцевала с ним, только чтобы избавить его от невыносимого обращения Бэннинга.
— Но, прежде всего, почему он там оказался? — Элизабет скривила губы. — Ты же, конечно, его не приглашала.
