— Я знаю твои секреты лишь потому, что обладаю определенными способностями, но не потому, что ты со мной делился ими.
— Ты знаешь их, потому что я позволяю тебе делать это. — Николас поцеловал ее в кончик носа. — Но ты не ведаешь всех моих тайн.
— Правда? — Софи перекатилась на бок. — Раскрой мне такую, о которой никто не знает. Только не о Жанетт, по тому, что эта тайна мне уже известна.
Николас отодвинулся, глядя в ее серые глаза. Они таинственно мерцали в неровном свете свечи. Тело его наполнялось теплом.
— Хорошо, но если об этом узнают, я буду вынужден требовать сатисфакции.
Она улыбнулась.
— Согласна.
— Я ненавижу крыс.
Она вскинула голову.
— Может быть, просто боишься?
Он закрыл глаза, вызывая в памяти те обстоятельства, что стали причиной его патологического страха перед этими отвратительными созданиями. Ни одной живой душе об этом он не рассказывал.
— Я ужасно боюсь этих мерзких тварей.
— Почему? — Она легонько водила пальцем по его лицу.
— Когда мне было девять лет, мы с братом Саймоном были в поместье в Котсуолдсе. Обследовали старый дом, который совсем развалился. Я прошел на середину комнаты, прогнившие доски пола подломились подо мной, и я провалился в грязный подвал. Там было черным-черно, и не было возможности отыскать лестницу.
— И там были крысы? — спросила она.
Николас кивнул.
— Саймон не мог найти никого, кто бы помог мне выбраться. Та часть дома, где была лестница, обвалилась, поэтому он не мог до нее добраться. Брат сказал мне, что побежит в усадьбу, в главный дом, и приведет помощь.
— И как долго его не было?
Николас зажмурился. Воспоминания были остро болезненными.
— Не из-за Саймона я просидел так долго в этой вонючей дыре.
— Тогда из-за кого?
— Из-за моего отца. — Николас зажмурился. Он так и не смог простить ему его жестокость по отношению к ребенку.
— Что?
— Когда мой отец узнал, что мы нарушили запрет и полезли в тот дом, он решил меня наказать. Я просидел в том подвале пять часов. И все время чувствовал, как рядом со мной по полу метались крысы, слышал, как они пищали.
— Но ты мог серьезно пострадать!
— Я знаю. Но к счастью, ничего плохого со мной не случилось. Отделался несколькими царапинами, которые получил при падении. И все же звуки, которые издавали те отвратительные создания, напугали меня до смерти.
Софи нежно поцеловала его.
— Ты ведь понимаешь, что это, скорее всего, были мыши-полевки.
— Теперь я это знаю. Но когда тебе девять лет и ты сидишь взаперти в темноте в компании грызунов…
Она сжала его руку.
— Я даже представить не могу, что ты чувствовал. Твоему отцу должно быть стыдно за то, что он подверг ребенка такому жуткому испытанию.
— Не думаю, — пробормотал он перед тем, как коснуться губами ее губ. Как бы ему ни нравилось с ней разговаривать, желание вспыхнуло сразу.
Софи слегка оттолкнула его.
— Тебе пора уходить, — задыхаясь, проговорила она.
Николас обнял ее за шею и привлек к себе.
— Ты ведь на самом деле не хочешь этого!
— Теперь ты читаешь мои мысли? — сказала она и страстно его поцеловала.
Глава 17
Софи просыпалась медленно. Обнаружив, что голова ее покоится на груди Николаса, она в недоумении заморгала и поспешила отодвинуться. Тот крепко спал. Глядя сверху вниз на любимого, девушка мечтала, как здорово было бы просыпаться рядом с ним каждое утро? Это так приятно — подолгу нежиться с ним в постели, узнавать его тайны и делиться с ним своими секретами. И сколько бы длилась эта идиллия? Несколько месяцев, лет? А потом? Прискучили бы они друг другу?
Софи улыбнулась. Сама мысль об этом удивляла своей нелепостью. Сердце призывало не прислушиваться к тому, что говорит ей ее дар, и признаться ему в том, что она ждет от него ребенка. Он полюбит их сына или дочь и, если Бог даст, и ее со временем. Но что-то ее останавливало.
Брак с ней создаст для него массу неразрешимых проблем. Его отец никогда не смирится с тем, что Николас выбрал ее, Софи, в качестве будущей герцогини. Единственное, что она могла сделать, чтобы тот благословил сына на этот брак, — сообщить ему о том, кто ее отец. Но это создаст массу неразрешимых проблем для нее самой и ее семьи. Впрочем, все это пустое. Отец Николаса угрожал лишить своего сына наследства, если тот найдет невесту, которая хоть чем-то не устроит его.
Если она расскажет Николасу о ребенке, его ничто не остановит. Он женится на ней, невзирая на последствия. Даже если они окажутся трагическими как для него, так и для ее родных.
Софи стало нехорошо. Чтобы побороть тошноту, она снова легла на спину и несколько раз глубоко вздохнула. Молясь о том, чтобы не разбудить его, она открыла тумбочку и вытащила печенье. Быстро прожевав кусочек, она снова опустила голову на подушку.
Она смотрела в потолок и думала о том, как случилось, что жизнь ее так запуталась. Перед Николасом она уже извинилась за то, что подумала о нем и Жанетт, но перед подругой предстояло покаяться. Софи сильно сомневалась, что та простит ее так же легко, как он.
Теплые губы прикоснулись к ее обнаженному плечу. Софи закрыла глаза. По телу побежал ток предвкушения. Возможно, именно ее любимый был лучшим средством для избавления от утренней тошноты.
Он повернулся на бок и посмотрел на нее сверху вниз. Убрав крошку из уголка ее губ, он улыбнулся.
— Ешь в постели? Как не стыдно!
Надо было срочно придумывать какое-то оправдание.
— У меня вчера весь день во рту не было ни крошки — все из-за тебя и Жанетт, а сегодня, проснувшись, сразу почувствовала зверский голод.
Николас в недоумении смотрел на нее.
— Ты хранишь еду в тумбочке возле кровати?
— Не волнуйся, мышей здесь нет. К тому же у меня в доме живут две кошки, так что беспокоиться не о чём.
— Ну, если ты в этом уверена… — Николас вздохнул. — Мне надо уходить, пока нас не застукали.
Софи провела рукой по его каштановым волосам.
— Да, тебе пора, — со вздохом согласилась она.
