Джейк взял свои листочки, молча склонив голову, и пожал руку Гаррисону.
— А теперь, — продолжал Гаррисон, — вы оба можете несколько часов отдохнуть. Завтра вы будете изолированы и каждое ваше движение будет видно на мониторах и тщательно просматриваться. Сейчас вы можете расслабиться, выпить рюмку-другую, но только не простудитесь и не подхватите какую-нибудь заразу. Вы знаете, что со мной сделает главный врач, отвечающий за полет, так что будьте осторожны. Это приказ.
— Слушаюсь, сэр, — ответили Джилл и Джейк одновременно.
Попрощавшись со священниками и генералом, они вышли через боковую дверь церкви.
Когда они торопливо шли к общежитию, чтобы переодеться во что-нибудь более подходящее, у Джилл было так легко на сердце. Но тут она вспомнила, что у нее нет ничего подходящего из одежды, потому что все ее туалеты упакованы и отправлены в Хьюстон.
— Я вдруг вспомнила, — весело сказала она, — что все, что у меня есть, это только летная форма. У меня нет даже шорт.
— А почему ты позволила им забрать всю твою одежду? — удивленно спросил он.
— Я ничего не позволяла. Они просто забрали, и все. А у тебя не забрали?
Он кивнул:
— Да. Но не все еще потеряно. — Он достал из заднего кармана брюк бумажник и вынул оттуда карточку. — С этой маленькой карточкой я могу пройти в военную лавку и купить там все, что душа пожелает.
— Конечно, — улыбнулась она, — у меня тоже есть такая. Мне надо только зайти и взять сумку.
— Ладно. Я подожду тебя здесь на солнышке. Пока придет машина, у нас еще будет время.
— Я вернусь через минуту, — сказала она и побежала в комнату.
Когда она открыла дверь, звонил телефон. Джилл, не подумав, сняла трубку и сказала:
— Хэлло.
— Джилл, это Пол. А где Джейк?
— Во дворе. В чем дело?
— Вы оба должны встретиться со мной через пятнадцать минут в помещении штаба. Мы договорились о последней пресс-конференции перед тем, как вы окажетесь в изоляции. Будут представители главных телекомпаний. Мне нужно заранее проинструктировать вас.
— Когда?
— Разве я не сказал? Через пятнадцать минут.
— Сказал, но я имею в виду время пресс-конференции.
— Восемь вечера. Она продлится не более часа.
Она какое-то мгновение колебалась, потом сказала:
— В восемь мы не сможем. Конференция должна состояться сейчас или никогда.
— Джилл, у меня есть ваше расписание. У вас ничего не назначено на вечер.
— Пол, сейчас или никогда. — Она посмотрела на часы. Было без четверти пять.
— Ладно. Репортеры здесь, на базе. Дайте мне несколько минут, чтобы собрать их.
— Мы будем в штабе через пятнадцать минут. Мы даем тебе время до шести, чтобы начать и кончить.
— Я… я не понимаю. Что происходит?
— Ничего. Просто у Гаррисона на сегодняшний вечер для нас другие планы.
— Я ничего не знал об этом. В расписании ничего подобного нет.
— Увидимся через пятнадцать минут, Пол. — С этими словами она положила трубку.
Когда она сообщила Джейку об изменении планов, он присвистнул:
— Ох, этот Типтон! Я буду чертовски рад, когда у него будет что-нибудь или кто-нибудь, чтобы занять его время.
— Я думаю, Джейк, что он просто выполняет свою работу.
Пол не тратил времени зря. Когда Джилл и Джейк прибыли в штаб, репортеры и операторы уже входили. Хотя Пол старался выглядеть веселым, похоже, настроение у него было мрачное. Он оглядел Джилл и Джейка с некоторым подозрением. Прежде чем выпустить астронавтов перед камерами, он вкратце ознакомил их с возможными вопросами. Некоторые вопросы будут весьма личными. Он инструктировал Джилл и Джейка отвечать откровенно, но без высокомерия и грубости. Он посмотрел прямо в лицо Джейку и сказал:
— Особенно это относится к тебе, Джейк. У тебя есть манера укладывать людей на обе лопатки без особого труда. Веди себя наилучшим образом.
Джейк перекосился, но ничего не сказал.
Ровно в пять они сидели за столом, уставленным микрофонами. Пол дал знак репортерам, и посыпались вопросы. Первый был обращен к Джейку:
— Полковник Уитни, не дадите ли вы нам краткие сведения о вашем окружении, семье, любимых девушках и о том, как они отреагировали на предстоящий полет.
Джейк заерзал в кресле, облизал губы и снисходительно посмотрел на репортера, задавшего этот вопрос.
— Я родился и вырос в Лос-Анджелесе. Родители мои умерли. У меня есть брат и сестра, они живут в Калифорнии. Я не знаю, как они на это реагируют. Мы эту проблему не обсуждали.
— А как насчет конкретной девушки? Нам известно, что актриса телевидения Гелена Андерсон прилетает сюда в понедельник утром, чтобы увидеть старт. Это правда?
Джейк покраснел и уставился в стол.
— Э… я слышал, что она может приехать сюда, но ничего определенного сказать не могу.
Он поднял глаза, и они с Джилл обменялись взглядами. Джилл откинулась на спинку кресла, сложила руки, и лицо ее стало каменеть.
— Правда ли, что вы и мисс Андерсон обручены? Она заявила сегодня утром, что объявление о браке будет опубликовано после завершения полета.
Джейк преувеличенно громко вздохнул и смущенно засмеялся.
— Я не рассматриваю себя как обрученного. И я не думаю, что сейчас подходящее время для обсуждения подобных планов. Все мое внимание сейчас сосредоточено на управлении кораблем «Венера».
Джилл покраснела и почувствовала себя неловко. Джейк увиливал от прямого ответа журналистам. В комнате воцарилась напряженная атмосфера, и когда репортеры начали задавать вопросы Джилл, она старалась, чтобы ее ответы звучали легко и были краткими, но ощущала, как сгущается напряженность. Она была до глубины души шокирована вопросами, заданными Джейку.
Когда пресс-конференция закончилась, Джилл схватила свою сумку и выскочила из-за стола раньше, чем ей могли задать еще какие-нибудь вопросы.
В коридоре Пол Типтон поймал ее за руку.
— Ты держалась великолепно, Джилл, — объявил он с широкой улыбкой.
У Джилл возникло ощущение, что с ответственным за связи с прессой что-то случилось, сейчас он вел себя не так, как прежде. Пола, кажется, радовали вопросы журналистов, он наслаждался каждой минутой стычки. Джилл коротко улыбнулась ему и вышла.
Джейк перехватил ее на полпути к общежитию.
— Джилл! — крикнул он. — Подожди!
Она замедлила шаги и дала ему возможность пойти рядом.
— Я не знаю, к чему все это было, — сказал он, — но мне не понравилось. Ничуть не понравилось.
Она нахмурилась.
— Не думаю, что это имеет какое-то значение. Я считаю, что публика имеет право заглянуть в нашу личную жизнь, — отозвалась она подчеркнуто безразлично.
— Они слишком уж выпятили мои отношения с Геленой Андерсон. Я не настолько хорошо ее знаю. Во всяком случае, не так близко, как хотели бы считать эти репортеры.
