помощника из патронажной службы, который мог бы бегать по твоим делам, городские власти тебе не предоставили. Что-нибудь в этом роде, не важно, во всяком случае, сейчас – сейчас главное быть последовательными. Затем тебе необходимо обратиться в благотворительное общество и официально зарегистрировать свои нужды. Это опять-таки только последовательно. Ты еще увидишь, что я часто произношу это слово. Тебе известно его значение? Я не хочу быть бесцеремонным, просто им нужно пользоваться с осторожностью. Человеку, потерявшему зрение, необходима палка, так? я о том, что, если ты слеп, это одна из твоих нужд. Затем темные очки, возможно, собака-поводырь. Таковы твои нужды, если ты ничего не видишь; они последовательно проистекают из твоего состояния. Что связано у людей с образом слепого? А? Я тебе скажу: белые палки и собаки-поводыри.
…
Я не хочу быть бесцеремонным.
Только не надо мне, на хер, лекции читать.
Последнее, чем я собираюсь заняться. Я ведь о чем говорю, утратить зрение это совсем не то, что лишиться ног, никто же не может запрыгнуть в твою голову, оглядеться там и после сказать: Все верно, парень ослеп, решено и подписано, спорить не о чем, стопроцентная определенность – ты понимаешь, никто на это не способен. Поэтому для тебя становятся необходимыми самые разные вещи, и последовательность – одна из них, главная.
Ладно, согласен, я тебя понял.
Ну вот, так что, если ты не зарегистрируешь свои нужды официально, они за это ухватятся и заявят, что у тебя их и вовсе нет. И станут использовать это против тебя. Я тебе так скажу, на твоем месте я бы сейчас же отправился в благотворительное общество, первым делом, сегодня же.
Ничего бы ты не отправился.
Уверяю тебя, отправился бы.
Хрена лысого.
Я бы…
Не отправился бы.
…
Ни хера бы не отправился.
Ладно, остаемся каждый при своем мнении. Ну вот… мы на остановке.
Сэмми слышит звон монет. Это стоит семьдесят пенсов…
Алли отдает ему деньги, продолжая балабонить: Теперь я должен задать тебе вопрос. Не сочти за обиду, приходится. Ты действительно ослеп? Я должен спросить об этом, не обижайся.
Действительно, да, следующий вопрос?
Понимаешь, я обязан спросить. Так положено.
Сэмми кивает. Кстати, пожалуй, стоит тебе и это сказать, я отсидел.
Что же, при всем моем уважении, это немаловажно, но пока несущественно. Если они основывают свои надежды на этом, так могут с равным успехом отдать тебе деньги прямо сейчас. Я не хочу сказать, что это не всплывет, разумеется, всплывет, они будут вставлять нам в колеса любые палки, какие найдут. Просто на пробу, но это несерьезно. Я попрошу тебя только об одном – о честности. Бессмысленно будет биться за тебя, если ты не расскажешь мне все по правде. Что ты станешь рассказывать им, мне все равно, лишь бы ты говорил и им, и мне одно и то же. Потому я тебе этот вопрос и задал. Ты будешь честен со мной, и я с тобой буду честен, поэтому, кстати, я рад, что ты в свое время хлебнул баланды. Я и сам ее нахлебался. Я к тому, что мы с тобой все ходы и выходы знаем, и ты, и я, знаем, о чем говорим и как работает система.
Только не надо мне, на хер, лекции читать.
Последнее, чем я собираюсь заняться.
Вот этого и держись.
Не беспокойся.
Сэмми кивает. Ладно, со многим из того, что ты сказал, я согласен.
Еще бы ты не был согласен!
Слушай…
Нет, извини, но лучше ты послушай и пойми меня правильно, видишь, какое дело, если ты со мной не согласен, то нам и разговаривать не о чем, это просто означает, что ты не понимаешь, как ведется эта игра. Ты одного никак не поймешь – я всего-навсего излагаю факты; а если мне захочется сообщить тебе всего- навсего мое личное мнение, я так и скажу.
Как ты узнал, что в пятницу я был в ОМПУП?
Да просто выяснил.
Где выяснил?
В мировом суде; тут ничего сложного нет, туда сходятся все извещения. Такие дела, как твое, вообще приходится быстро ловить – один день упустишь, его уже нет. Люди вроде меня приходят туда каждый вечер: куда же деваться, иначе просто не будешь знать, что происходит. Я, кстати, не только медицинскими делами занимаюсь, другими тоже.
И какими же?
Да всякими.
А поточнее?
Всякими; любыми; не важно.
Ты не ответил на вопрос.
При всем моем уважении, тут и отвечать-то особенно нечего, ну, сам подумай.
Эй, вроде автобус идет!
Ага.
Какой номер?
Э-э, частный, на нем написано «частный».
Частный?
Специальный, школьный; куча малышни внутри.
Сэмми вслушивается в пролетающий мимо рев.
А тебе какой номер нужен?
Когда придет, скажу.
Ты мне все еще не доверяешь!
Ты шутишь, мать-перемать…
А, ладно, дело твое! хорошо, давай говорить прямо, в этой игре тебе остается полагаться только на интуицию; а моя интуиция говорит мне, что мы договорились до того, что можем доверять друг другу. Возможно, я не прав. Но, по-моему, договорились. Насчет тебя не знаю, но я это так ощущаю.
Ощущаешь?
Да, ощущаю, однако если ты мне не доверяешь, я лучше уйду, сию же минуту.
Сэмми улыбается, качает головой.
Прости, что я тебе это говорю, но ты очень озлоблен.
Неужели?
Да, я бы именно так и сказал, страшно озлоблен.
Ну, не думаю…
Кто кого первым ударил?
Я их.
Они пытались тебя задержать?
Нет, ни хера.
И ты просто набросился на них?
Господи, да я и не знал, что они полицейские! Сначала не знал, я думал, они – нет, постой; так все и было; я знал, что это полицейские; но только потому, что знал, как полицейские выглядят. Какой-нибудь простодушный мудак ничего бы и не заметил.
Они себя не назвали?
Да ни хера.
Понятно… Слушай, ты меня извини, конечно, но вот еще что, тебе нужно следить за своими словами;
