Глава 7
Катарина решительно ускорила шаг. Она шла по тропе, ведущей к Леве, и чуть было не догнала Александра. Она миновала каменный колодец, обогнув его на этот раз с другой стороны перекрестка, затем перешла на дорогу, обсаженную поврежденными тополями.
Он быстро шел по дороге, уже преодолевая последние ярды, оставшиеся до Леве, но у изгиба дороги неожиданно поменял направление и двинулся к югу от особняка, к конюшне.
Может, ей повезло, и он решил сам отправиться к фон Меклену и бросить вызов ему в лицо. Она посмотрела на фруктовый сад в другом конце поместья. Можно было бы похоронить там полковника, подумала она.
Она услышала, как Александр громко призывает Юстуса Печа. Негодяй, по-видимому, пошел в мать, его отец провел бы день за чтением в саду, затем, чтобы встряхнуться, сыграл бы в шахматы перед сном. «Если только не приходило письмо от младшего сына, – напомнила она себе, поспешно следуя за Александром. – Тогда мне приходилось читать его по три раза подряд».
Катарина всегда скептически относилась к байкам, рассказанным в этих письмах. Ей казалось, нужно быть слишком наивной, чтобы поверить, будто один человек свершил так много деяний, вернее, трюков, в то время как многое, по ее мнению, оставалось недосказанным. Слишком многое.
Ее память хранила общие впечатления без каких-либо деталей, словно чьи-то чужие сны. Но вместе с тем она помнила вполне достаточно.
Рысью прибежал Печ, долговязый и дружелюбный, через плечо его свисали поводья. Он внимательно слушал то, что говорил Александр, и время от времени кивал.
Катарина, напрягая слух, пыталась услышать его слова, но она стояла рядом с одним из нескольких неповрежденных тополей, а шелестящая от легкого ветерка листва заглушала слова Александра. Она расстроилась. Ему нельзя доверять, и ей необходимо разузнать, что он замышляет.
Она осматривала расстояние, отделявшее ее от конюшни, стена которой была ей видна. Незаметно приблизиться было невозможно – вокруг было широкое пространство, покрытое травой. Может, есть смысл обойти вокруг и подкрасться с другой стороны…
– Мадам фон Леве.
Катарина вздрогнула, пальцы ее впились в ствол тополя, ноги чуть было не бросились наутек с той скоростью, с какой билось ее сердце.
– Мадам фон Леве, – снова произнес мужской вежливый и почтительный голос. Она повернулась в надежде, что самообладание не подведет ее.
– Эрнст! – воскликнула она с облегчением, улыбаясь при виде старика, который некогда был охотником при монастыре в Баварии, теперь не существовавшем. Под мышкой он держал охотничье ружье с длинным дулом, обращенным к земле. У него за спиной стоял его пятидесятилетний сын Вензель.
Старик поклонился и сказал:
– Вели наблюдение у Мула, как вы просили. Спокойно. Оставил своего мальчишку Карела на посту.
Карел был его сорокавосьмилетний сын. Эрнст подтянул ружье.
– Прошел слух, что милорд вернулся. Это правда?
Одна пуля избавила бы ее от стольких хлопот, с тоской подумала Катарина, улыбаясь Эрнсту.
– Да, полковник фон Леве вернулся.
Эрнст кивнул и протянул руку к сыну.
– Дай их, мальчик.
Вензель нахмурился и с видом собственника положил руку на охотничью сумку, свешивавшуюся с его ремня.
– Думал, он умер.
– Я тоже так думала, Вензель, – отозвалась Катарина. Он еще сильнее насупился.
– Вы уверены, что он не умер? Может, это мошенник.
Эрнст толкнул сына локтем, чтобы тот замолчал.
– Женщина знает своего собственного мужа, мальчик. Давай их сюда.
– Все думали, что он умер, – настаивал Вензель. Он воинственно скрестил руки. Ружье его передвинулось, и ствол оказался направленным в небо. – Не нравится мне, когда человек воскресает из мертвых.
Эрнст сердито завращал глазами.
– Он не воскрес из мертвых, болван, и никогда не умирал. Это была ошибка. Ведь так, мадам фон Леве?
– Ошибка? – переспросила Катарина и принялась медленно кивать головой. – Да, да, это определенно ошибка.
Вензель обиженно посмотрел на нее.
– Значит, милорд не умер?
«Один выстрел, – печально подумала она. – Всего лишь один простой выстрел…» Она покачала головой. Вензель стал медленно отстегивать сумку со своего пояса. Его отец усмехнулся и, как только сумка была отстегнута, схватил ее.
– Я же сказал тебе, парень, мадам не возражала, когда ты заявлял свои права на маленький уголок
