– Посмотрите, Д'Ажене, я была глупой. Маркиза сказала, что у нее есть lettre de cachet. Я подумала…
Элеонора потерла лоб. Почему он стоял так близко? Разумеется, чтобы напугать ее, смутить, не дать ей скрыть свои чувства. И это ему удалось. Она покачала головой, стараясь разобраться в своих чувствах. «Святой Стефан, как я дошла до такого».
– Вы знаете, что я подумала.
Она услышала, как Ахилл отошел назад, и посмотрела с облегчением, но оно оказалось кратковременным. Он отвязал от седла винный бурдюк.
– И поэтому вы поехали посмотреть, как самонадеянный французский аристократ понесет заслуженное наказание, – сказал он, протягивая ей бурдюк.
Жажда Элеоноры была слишком велика, чтобы отказаться от предложения.
– Не совсем так, месье. – Она слабо улыбнулась в знак благодарности и взяла бурдюк. Через секунду, закинув назад голову, Элеонора позволила струе холодного темного вина смочить ей горло.
– И почему же вы хотели увидеть меня наказанным, мадам? – спросил Д'Ажене голосом, тональность которого стала глубже и сложнее. – На основании того, что я хочу вас?
Она большим глотком проглотила вино, находившееся у нее во рту.
– А тогда кто бы был самонадеянным?
– И правда, кто? – задал вопрос Ахилл, не отрывая глаз от Элеоноры.
Ей стало не по себе от его темного взгляда. Солнце сильно жарило ее неприкрытую до корсета грудь. Элеонора сжала пальцы в кулак, отчаянно стараясь запахнуть жакет.
Она опустила глаза на обнаженную грудь и талию Ахилла. Дорожка шелковистых черных волос провоцирующе исчезала за поясом его бриджей. Она снова потерла лоб и оглядела двор.
– Можно ли здесь где-нибудь найти прохладу?
– Есть тут одно место в тени.
– Да, да, благодарю вас. Я уверена, что это было бы более удобно.
– Бесконечно более удобно, – ответил Д'Ажене, забирая у нее бурдюк с вином.
Он подвел своего коня к затененному месту возле лужи и привязал поводья за кольцо в стене. Потом они направились в конец двора к единственной настоящей двери в сводчатой арке. Когда они подошли к ней, Ахилл взялся за задвижку, но Элеонора остановила его. Он замер.
– Я совершила ошибку, не предупредив вас, – сказала она. – Но, пожалуйста, поверьте мне, мое участие в этом заговоре ограничивалось тем, что я подслушала о нем.
– Убедите меня, Элеонора.
Он открыл дверь, и струя прохладного, благоухающего воздуха окутала ее. Ахилл слегка поклонился и изящным жестом пригласил Элеонору пройти впереди себя.
Она кивнула, принимая его официальность, и вошла внутрь. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к неожиданному мраку. За ней вошел Ахилл и закрыл дверь. После чего она смогла все увидеть. Очень отчетливо.
Это оказалась пещера. Раньше была пещера. Теперь повсюду горели восковые свечи в искусно сделанных серебряных канделябрах, установленных на грубо обтесанных стенах. Богатые восточные ковры покрывали пол, и все сверкало позолотой, нанесенной щедрой рукой.
Туго обшитые материалом кресла и оттоманки были расставлены в комнате группами по два, три и четыре, среди них находились кресла с выгнутыми спинками и более длинными, чем необходимо, подлокотниками, диваны, наклоненные под необычными углами, а в дальнем конце, на помосте, стояла кровать. Огромная позолоченная кровать, королевская кровать, с внушительным основанием, скрытая под пологом, увенчанным легким шелком, свешивающимся с крыши пещеры над нею.
Элеонора зажмурила глаза.
– Глупец, – сиплым шепотом произнесла она и повернулась к Д'Ажене. Тот стоял, небрежно опершись на дверь и скрестив руки на груди. На его подвижных губах играла легкая улыбка.
Его улыбка стала шире.
– Свечи зажигают каждое утро, когда пополняется шкаф с вином, – сказал он. – Вина немного больше, чем надо, на мой взгляд. Но оно, однако, достаточно холодное.
– Холодное! Немного больше! – Она снова отвернулась. – Господи, какой я была дурой. Вы вели меня сюда. Вы специально привели меня сюда. – Она схватила небольшую статуэтку со стоявшего рядом столика и выставила ее перед собой как оружие. – Разве не вы? Разве… – Ее взгляд вдруг зафиксировал, что она держала в руке. Это был сатир, неистовствующий в страсти сатир.
Д'Ажене взял статуэтку у нее из рук и поставил обратно на столик.
– Нет, Элеонора. Вы привели меня.
Она покраснела и отошла на середину комнаты.
– Итак, игра окончена. Я сделала глупую ошибку и теперь должна заплатить.
– А как вы думали закончится игра, когда начинали ее на балконе?
– Не так. Не так скоро.
– Я нетерпеливый человек. И потом, у меня нет много времени. Скоро прибудет курьер с моим назначением.