Как и ожидал, он не почувствовал в пещере никого, кроме тех дергаров, которых уже видел.
Хоргар выпрямился и уставился в стену пещеры, без сомнения продолжая биться над решением какой-то проблемы или стратегией, которая занимала его жалкий маленький умишко. Он положил руку на рукоять своего боевого топора и почесал лысый затылок.
Используя силу броши, Нимор левитировал вниз, пока не оказался прямо позади ничего не подозревающего Хоргара. Маленький дворф бормотал что-то на своем несуразном языке.
«Низшие расы!» — презрительно подумал Нимор.
Он мог бы сказать что-нибудь Хоргару, прежде чем убить его, мог бы показаться ему, мог пробудить в нем страх, но ничего этого не сделал. Он был бывший Священный Клинок, ассасин, не имеющий себе равных. Когда он убивал, то делал это без фанфар.
Двигаясь с быстротой и легкостью, порожденными долгой практикой, Нимор вытянул руку и перерезал дворфу горло. В момент удара он обрел видимость.
Кровь из дыры в горле кронпринца хлынула на карту, на стену пещеры. Хоргар поперхнулся и повалился поперек стола, его бормотание перешло в затихающее влажное бульканье. Кронпринц пытался повернуться, чтобы увидеть, кто на него напал, но Нимор так широко располосовал ему горло, что мышцы шеи серого дворфа не действовали.
Нимор ухватил Хоргара за макушку и рывком повернул лицом к себе, отчасти для того, чтобы Хоргар мог увидеть, кто его убил, а отчасти — чтобы удостовериться, что дергарские жрецы будут бессильны помочь кронпринцу. Глаза Хоргара широко раскрылись, и Нимор был удовлетворен тем, что во взгляде дворфа промелькнуло узнавание, хотя жизненная сила его толчками уходила из раны в горле. Корявое тело кронприца забилось в предсмертных судорогах. Жрецы не смогут спасти его.
Тишина вокруг Нимора взорвалась воплями удивления и ярости, топотом башмаков, бряцанием доспехов, звоном оружия. Он огляделся и увидел, что к нему со всех сторон бегут дергары, спеша к своему поверженному кронпринцу. Некоторые на бегу раздувались, становясь выше и шире с каждым шагом. Другие прибегали к своей врожденной способности становиться невидимыми и исчезали у него на глазах.
Не важно. Нимор улыбнулся, запустил реакцию в легких и выдохнул облако густой клубящейся тени, которая заполнила чуть ли не всю пещеру. Он вложил в этот выдох все свое сдерживаемое разочарование, злость и стыд. Облако тьмы поглотило набегающих дергаров и принялось высасывать силу из их душ. Нимор слышал, как они кричат от боли, ругаются, визжат. Он стоял невредимый в центре облака, радуясь смертям вокруг.
Тени быстро рассеялись. По всей пещере валялись дергары, некоторые из них были мертвы, некоторые умирали, другие ослабели настолько, что не могли больше стоять. Некоторые из этих, возможно, выживут.
Если на них не наткнется патруль дроу.
Нимор заметил исполосованного шрамами телохранителя Хоргара. Дергар лежал справа от ассасина, все еще сжимая в руке молот. Глаза серого дворфа закатились, из уголка рта стекала слюна. Нимор подошел к нему, присел и заглянул ему в лицо.
— Надо было лучше выбирать себе хозяина, — сказал он и перерезал охраннику горло.
От смерти он испытывал приятное расслабление. Убийства всегда шли ему на пользу.
Не произнеся больше ни слова, Нимор поднялся, снова скользнул на Грань Тени и покинул пещеру, полную мертвых и умирающих дергаров. Прежде чем возвратиться в Чольссин, он хотел повидать Каанира Вока.
Интракис шел по выложенным из тел залам нижнего этажа Пристанища Мертвецов. Стены шевелились, когда он проходил мимо. Рядом с ним шагал Низвиим, его помощник-арканалот с шакальей головой.
Издалека доносились вопли смертных душ, слышные даже сквозь стены. Без сомнения, кто-то из его меззолотов скармливал личинки душ своим ручным канолотам.
— Мне объявлять общий сбор войска, повелитель? — спросил Низвиим.
Несмотря на морду арканалота и здоровенные клыки, его голос и дикция были безукоризненны. Его тяжелые одежды шуршали при ходьбе. Говоря, он поигрывал одним из двух магических колец, украшающих его волосатые пальцы.
— В ближайшее время, Низвиим, — ответил Интракис. — Но сначала мы должны заняться одним небольшим делом в моей лаборатории.
Арканалот с любопытством склонил голову набок, но оставил свои вопросы при себе.
Низвиим был столь же талантливым заклинателем, как Интракис — некромантом. При обычных обстоятельствах арканалот такой силы, как Низвиим, не удовольствовался бы положением помощника при Интракисе, но Интракис много лет назад узнал истинное имя Низвиима. С его помощью некромант держал заклинателя в покорности. Единственной альтернативой служению для Интракиса была боль.
Они подошли к двери из плоти и костей, которая вела в одну из алхимических лабораторий Интракиса. Снаружи у двери безмолвными часовыми застыли два громадных дерголота с круглыми туловищами и четырьмя руками. Оба они умерли, оба были оживлены заклинаниями Интракиса. Узнав своего хозяина, стражники-дерголоты даже не пытались остановить его.
Интракис телепатически назвал пароль, который приостанавливал действие заклятий, наложенных им на дверь. Когда магия рассеялась, двери вспыхнули зеленым светом. Гниющие руки протянулись из косяков, чтобы распахнуть их. В коридор потянуло запахом тлена, столь приятным Интракису.
Интракис и Низвиим прошли между дерголотов и оказались в лаборатории. Трупы Пристанища Мертвецов затворили за ними дверь.
На полу валялись оживленные пальцы, руки и когти — результаты каких-то экспериментов Интракиса. Все они закопошились, стремясь убраться с пути ультролота. Несколько обездвиженных и утихомиренных с помощью магии шипастых дьяволов лежали на столах, все частично расчлененные. Множество рабочих столов из кости было уставлено лабораторной посудой и жаровнями. Носовой платок, которым Интракис вытирал кровь Варауна, мок в стакане с экстрактом тени. Прикованный к жаровне цепью дух огня держал под стаканом крохотную пылающую руку. Интракис надеялся превратить кровь в дистиллят, чрезвычайно устойчивый к магии тени.
— Следуй за мной, Низвиим, — сказал он.
Они прошли к противоположной стене лаборатории, где Интракис произнес слово силы. Трупы в стене, услышав его, задвигались, с влажным звуком раздались в стороны и образовали проход. За ним находилась маленькая, особо охраняемая потайная комнатка. Мысленно произнеся последовательность слов, Интракис на время отключил магическую защиту.
Ультролот вошел внутрь, и его помощник тоже.
Арканалот полагал, что никогда прежде не видел этой комнаты, но Интракис знал, что он ошибается. Низвиим был здесь много раз, но ничего про это не помнил.
В этой комнате, уложенное в прозрачный ящик из стекла и стали, находилось тело Интракиса. Или, во всяком случае, одно из них. В качестве меры предосторожности он всегда держал по меньшей мере один свой клон в темпоральном стазисе. Случись его теперешнему телу умереть, его душа, и память, и знания немедленно переселятся в клон. Будучи вынутым из стазиса клон станет жить; Интракис будет жить.
Он сменил уже три клонированных тела, и они служили ему на славу. Он погиб в когтях дьявола у врат Диса в сражении с силами Диспатера, и его поглотило едкое болото на заросшем плесенью тридцать четвертом Уровне Абисса.
— Клон, повелитель, — заметил Низвиим.
Интракис отогнал воспоминания о своих предыдущих смертях и кивнул. Время пришло.
Без предисловий он вслух произнес истинное имя Низвиима:
— Следи за мной внимательно, Горгализин.
Мгновенно тело Низвиима обмякло, глаза сделались пустыми. Арканалот замер совершенно неподвижно в точности как оживленные трупы дерголотов у входа в лабораторию. В этот миг Интракис мог бы приказать Низвииму все, что угодно, и арканалот выполнил бы это без рассуждений. На самом деле Интракис, пожелай он этого, мог бы воспользоваться истинным именем Низвиима, чтобы уничтожить его душу или остановить сердце.
