выследим ее, отыщем и убьем.
— Ее путь лежит к горам, — заметила Фелиани. — В Ущелье Похитителя Душ.
— Значит, мы тоже идем туда, — ответила Халисстра. — Мы должны добраться к ущелью до восхода солнца.
Им предстояло еще раз оседлать тлетворный ветер Паутины Демонов. Халисстра знала, что они перехватят Квентл и Данифай прежде, чем те достигнут ущелья.
— Предположим, что Бэнр сопровождают не только налфешни и Данифай, — сказала Улуйара. — Маг, дреглот и наемник, о которых ты нам рассказывала, могут по-прежнему идти с нею.
— Согласна, — ответила Халисстра.
Когда они были готовы отправиться в путь, Халисстра поколебалась и обратилась к Улуйаре:
— Данифай Йонтирр сказала мне как-то, что ее влечет к Эйлистри. Я бы… — Она умолкла. — Однажды она спасла меня от дреглота. Я хотела бы дать ей еще один шанс ответить на зов Госпожи.
На лице Улуйары появилось скептическое выражение.
— Разве того, что она сопровождает Квентл Бэнр, недостаточно? — спросила она.
Халисстра нахмурилась, и лицо верховной жрицы смягчилось, она протянула руку, словно хотела коснуться Халисстры, но не стала.
— Халисстра Меларн, на твои суждения влияет чувство вины за свою жизнь до Эйлистри. Это чувство хорошо знакомо мне. Но никогда тот, кто слышит зов Госпожи, не будет идти вместе со жрицей Ллос. Если Данифай с Бэнр, значит, она
Халисстра понимала резонность слов Улуйары, но не хотела отказываться от Данифай так сразу.
— Возможно, ты ошибаешься, — сказала Халисстра. — Давай посмотрим, как будут развиваться события. Если ей суждено служить Госпоже, это проявится при нашей встрече.
Взгляд Фелиани тревожно метался между ними.
Улуйара нахмурилась, начала было говорить что-то, но остановилась.
— Давай не будем спорить об этом, во всяком случае сейчас, — наконец предложила она. — Как ты говоришь, посмотрим, как пройдет встреча. Я буду рада ошибиться.
Халисстра задержала взгляд на верховной жрице и решила пока оставить это.
— Подойдите ко мне, — сказала она.
Она пропела молитву, которая должна была превратить их всех в туман и позволить лететь вместе с ветром. Когда она окончила заклинание, тела их обратились в пар. Как и в прошлый раз, поле зрения Халисстры увеличилось и изменилось таким образом, что ей трудно было определять расстояния. И все же она чувствовала, что тело подвластно ей. Они поднялись над холмом и полетели по небу вслед за душами.
Когда они взмыли в затянутое тучами небо, Халисстра бросила прощальный взгляд на храм, на вершину холма, именем Эйлистри отвоеванную ими у Ллос. Она знала, что никогда больше не увидит их.
Три жрицы затерялись среди душ, еще три нематериальных существа из тысяч. По мысленной команде Халисстры они все увеличивали скорость, пока не понеслись по небу быстрее любой из душ, будто выпущенная из арбалета стрела.
«Мы нашли тебя, Квентл Бэнр, — думала Халисстра. — И мы идем».
Интракис стоял в самых глубинах Пристанища Мертвецов, в вестибюле перед огромным залом, отделенный от отборного подразделения своего войска богато изукрашенными двойными дверями. Как и все прочее в крепости, двери эти он сделал из резных костей и обрезков мяса. За ними стояли пять сотен меззолотов и никалотов его элитного отряда Черного Рога, все ветераны Кровавых Войн. Низвиим объявил сбор, и отряд откликнулся. Командиры никалотов уже проинструктировали свои подразделения о задании и разожгли их жажду крови, посулив славу и вознаграждение — по двадцать личинок душ каждому.
Воины стучали древками копий, трезубцев и алебард, заставляя содрогаться стены и полы Пристанища Мертвецов, и грохот этот перекрывал временами даже непрестанные завывания ветра. В такт ударам воины выкрикивали имя своего полководца, будто магическую формулу:
— Интракис! Интракис! Интракис!
Интракис улыбался, позволяя им распаляться все сильнее.
Даже сквозь этот шум Интракису слышно было, как рычат сержанты-никалоты. Он мысленно рисовал себе эту картину — ряды и ряды юголотов с оружием и в доспехах — и наслаждался их оболсанием. Юголоты по природе были наемниками, а Интракис тысячелетиями хорошо содержал своих воинов, вознаграждая их славой, душами, деньгами и мясом. Он подкреплял их верность едва ощутимыми связующими заклинаниями, которые творил тайно. На протяжении веков Интракис заботливо укреплял свое войско, и бесстрашная сила и ответная преданность воинов вознесли его едва ли не на самый верх в иерархии Кровавой Расселины. Ему осталось сместить лишь Кекксона, ойнолота, и он окажется на самой вершине Калааса.
Вараун велел Интракису привести войско к
Кроме того, он был уверен, что отряда Черного Рога будет достаточно — более чем достаточно — для уничтожения трех жриц-дроу и тех, кто — или что — мог сопровождать их. А когда три жрицы будут мертвы, возможно, Вараун действительно вознаградит его.
— Интракис! Интракис!
Ритмичные удары древками в пол становились громче быстрее, переходя в крещендо. Рядом с Интракисом, рыча и исходя слюной, стояли Канидж.[1] и Слотер,[2] его любимые канолоты. Усиливающийся шум возбуждал четвероногих, похожих на собак юголотов — оба были бессловесными, но очень сильными и абсолютно преданными, — и их длинные шипастые языки свешивались из зубастых пастей. Оба рыли когтями землю и тихо рычали.
Интракис потрепал их по огромным, защищенным доспехами бокам.
— Успокойтесь, — сказал он, добавив в голос немного магической силы.
Сила его магии успокоила их напряжение. Канолоты довольно заворчали и заметно расслабились.
Для пущей эффектности Интракис вырядил Каниджа и Слотера в боевые доспехи — грубая черная шерсть их широких спин и мощной груди была скрыта под шипастыми пластинами. Он даже надел доспехи сам, хотя и счел бы личной неудачей, если бы ему пришлось участвовать в рукопашной схватке.
Тем не менее войско было счастливо видеть своего предводителя готовым к войне.
Его легкие, поглощающие магию кольчужная рубаха и шлем, откованные в одной из кузниц Калааса из напитанной магией руды, крайне редкой для Кровавой Расселины, сверкали в огнях желтого шара, освещающего вестибюль. Магический клинок, Волшебная Бритва, с помощью которого он мог творить заклинания и отбиваться от заклинаний других, висел у него на поясе в ножнах из шкуры шипастого дьявола. В колчане на бедре хранились арсенал металлических жезлов и три костяные палочки.
— Интракис! Интракис!
Точно так же, как канолотов, шум возбуждал трупы, из которых были сложены стены Пристанища Мертвецов. Они шевелили руками, таращили широко раскрытые глаза, плоть их сочилась липкой влагой. Руки высовывались из стен, словно норовя дотронуться до него, то ли от волнения, то ли нуждаясь в ободрении.
Канидж повернул свою огромную голову, мимоходом выдернул торчащую из стены руку и сожрал вместе с костями. Увидев, как поживился его брат, Слотер оглядел сложенную из трупов стену, выискивая, нет ли где еще такого же лакомого кусочка.
Его не было. Руки попрятались в стену. В глазах застыл полубессознательный ужас.
Интракис улыбнулся своим любимцам, хотя мысленно прокручивал в голове разработанный им план. Он не смог провидеть ни одну из трех жриц — и не знал почему, — а воплощение Варауна больше ему не являлось. И все же он не осмелился ослушаться приказа Господина В Маске.
Интракис применит простое заклинание, чтобы перенести отряд Черного Рога туда, куда он должен
