Свистун достал свой портфель рискованных инвестиций. Сверху в пачечке красовались полсотни. Глядя на эту пачку, можно было решить, будто капиталец и впрямь изрядный, хотя на самом деле внизу лежали доллары по одному, переложенные разве что парой пятерок.
– Ответ, на который вы рассчитываете, обойдется вам побольше чем в пять долларов, – заметил Чарли.
– Это я уж сам решу.
– Вы должны понимать, что любой, кто так или иначе связан с нашим делом, получает массу конфиденциальной информации, однако именно потому, что от него ждут предельной скромности.
– А вы хорошо знали Вилли Забадно?
– Вилли был недостойным человеком. И я практически не знал его.
Свистун кивнул и, чтобы подбодрить Чарли, переложил пачечку из одной руки в другую.
– По слухам, Вилли был малость не в себе. И даже более того. По слухам, Вилли искал утешения у трупов.
Произнеся это, Чарли брезгливо поджал губки – хотя трудно было определить, от отвращения или от волнения. Настанет времечко, подумал Свистун, и однажды дождливой ночью Чарли примется нашептывать ласковые слова на ухо какой-нибудь юной утопленнице или самоубийце.
– Вилли сидел за тем же столом, что и вы?
– У него был свой ящик, а у меня свой.
– А свой ящик он держал запертым?
– Да.
– Он и сейчас заперт?
– Нет.
– А тумбочка у него была?
– И у него была тумбочка, и у меня есть тумбочка.
– Он держал свою запертой?
– Да.
– А сейчас она заперта?
– Нет.
– А кто очистил ящик и тумбочку?
– Велели мне.
– И что вы нашли?
– Ничего необычного.
– Перечислите мне обычное.
– Пара грязных носков. Расческа с тремя зубьями. Календарь за 1981 год.
Уистлер вздохнул.
По какой-то причине Чарли расценил этот вздох как угрозу (впрочем, так оно и было задумано). Он нагнулся, открыл нижний ящик, достал журнал в почтовом конверте и подтолкнул его по столу к Уистлеру.
Свистун полистал журнал – и его чуть не вытошнило. Здесь были тела изуродованные, подвешенные, расчлененные, как мясницкие туши; половые органы во всех случаях были назойливо выставлены наружу.
– Полный ящик такого дерьма, – сказал Чарли.
– В точности такого?
– Кое-что и похуже. Хотя не все такие страшные. Половые акты. Детская порнография. И еще…
– Забадно распространял их?
– Не знаю.
– А где остальные?
Глаза Чарли заметались двумя бабочками, попавшими в струю луча.
– Я их сжег.
– С какой стати?
– Мне не хотелось бы, чтобы мать Вилли узнала о том, что он читал.
– Я бы не хотел, чтобы ваша мать узнала, какой вы лжец. Хотите взять на себя обслуживание клиентуры, оставшейся от Вилли?
– Я же сказал вам, что я все сжег.
– А перед тем, как сжечь, все самым тщательным образом просмотрели?
– С какой стати?
