– А я не морочу. Это насущно необходимо.
– Но почему такая срочность? Твой друг лежит под ножом и ему не делают операции, пока ты не заплатишь? А может, это и не друг, а подруга?
Спиннерен поднялся с места.
– Подождать я могу. А вот терпеть издевательства не намерен.
– Только не валяй дурака, – уже вдогонку крикнул Торино.
Наружная дверь закрылась. Без грохота, но и без демонстративной деликатности. Что за человек этот Спиннерен: о его намерениях нельзя догадаться даже по тому, как он закрывает дверь.
Минуту-другую спустя Перчик сказала:
– Знаешь что? Мне кажется, мальчик решил расправить перышки.
– В каком смысле?
– Решил поработать на свой страх и риск.
– Ну, и как нам на это реагировать?
– Думаю, надо зарядить кого-нибудь на его нежную попку.
– У тебя есть на примете кто-нибудь конкретно?
– Помнишь Майка Риальто?
– Майка Риальто? Это такой одноглазый сутенер?
– Ну, я бы сказала, не сутенер, а искатель талантов. Но у него есть лицензия частного детектива, и он способен выследить муху в заднем проходе у коровы – да так, что ни та, ни другая ничего не заметят.
– Так почему не позвать его сюда? Все бы обмозговали.
– Если ты не против, Филли, мне хотелось бы потолковать с ним с глазу на глаз.
Торино с ухмылкой посмотрел на нее.
– О Господи, Перчик!
– Совсем не то, что ты думаешь. Мы с ним когда-то дружили, вот и хочется самую малость повспоминать о былом.
Глава десятая
– Чему я обязан такой честью, Роджер? – Верни Мандель поднялся из-за стола площадью в целый акр, приветствуя самого симпатичного и самого щедрого из своих клиентов. – Встреча назначена на четыре. А сейчас только два.
– Ну, так и не вздремну сегодня после ланча. Вполне готов пойти на такую жертву, – ответил Твелвтрис. – Я хочу сказать, если не пожертвуешь чем-нибудь одним, то придется жертвовать чем-то другим.
– Присаживайтесь. Чего-нибудь хотите? Чай? Кофе? Горячий шоколад?
– Ничего не нужно.
Костюм сидел на Верни Манделе, как оболочка на сосиске. Голубовато-серый в бледную полоску, что придавало ему несколько траурный оттенок. Когда адвокат сел, костюм на нем затрещал. Впрочем, казалось, он трещал, даже когда Мандель оставался неподвижен.
Да и кожа его напоминала оболочку сосиски. Только более темного цвета, словно ее слегка подкоптили. И три красных пятнышка – на щеках и на кончике носа. При первом знакомстве люди принимали их за веснушки, но стоило адвокату прийти в ярость – и краска, словно забив из этих точек, растекалась по всему лицу.
У него были бледные глаза, бесцветные волосы и желтые зубы.
Роджер Твелвтрис был для него не только клиентом, но и предметом восхищения. Ставка у адвоката была высокой. Главной особенностью ведения дел являлась скорость. Он терпеть не мог всяческие проволочки. Предпочитал приступать прямо к сути. Он был алчен и методичен – и, оказавшись у куста, старался ощипать его до последней ягоды. Но в то же самое время по необходимости не чурался компромиссов с противоположной стороной.
Он называл свою контору офисом универсального обслуживания и часто, смеясь, утверждал, будто готов стирать белье и мыть машину клиенту, если, конечно, расценки окажутся соответствующими.
Сейчас он задумчиво смотрел на Твелвтриса, гадая о том, что должен означать неурочный визит. Наверняка это как-то связано с конвертом, который принес Твелвтрис.
– Мне хотелось бы, чтобы вы в самых общих чертах обрисовали, как должна сработать сегодняшняя затея.
– Она должна сработать в том смысле, что если Двое людей решают расстаться, им необходимо позаботиться о разделе имущества.
– Половина всего, что я заработал за годы брака, минус налоги и издержки, верно?
– Не совсем. Имеются и привходящие обстоятельства.
– Как например?
– Например, дети.
– Но у нас нет детей.
