– Он же умер.
– Мне уже объяснили.
– А почему это вы про его смерть только здесь узнали?
– Дюйм никогда не упоминал об этом.
– Что ж, может, и так. Не больно они друг друга жаловали. Может, и сам Дюйм про его смерть не знает.
– Он попросил меня заехать в Рысцу Собачью и посмотреть, как дела у мальчика. Не найдя его там, я приехал сюда.
– А кто это сказал вам, что он здесь?
– Хозяева Королевского мотеля. Муж хранит все регистрационные карточки.
Кэт Тренчер вздохнула так тяжко, словно для нее стал внезапно непереносим вес собственного тела.
– Сейчас выйду к вам и присяду, – сказала она. Свистун поднялся на крыльцо ей навстречу.
– Нет, не надо, стойте, где стоите. Еще шаг – и собака на вас набросится.
– Как скажете. А можно и вообще все это оставить. Мне бы не хотелось вам докучать.
– Нет-нет, – забормотала она, и Свистун понял, что, вопреки всей своей настороженности, она изголодалась по человеческому общению.
Она уперлась в землю вторым костылем и боком прошла через дверное отверстие, затем, шаг за шагом, миновала ступеньки крыльца, жалобно заскрипевшие под тяжестью ее тела, и наконец опустилась в одно из кресел. Кресло-качалка застонало при этом, как раненое животное. Усевшись, она выставила перед собой ноги в стальных обручах. Поерзала, пока не нашла устойчивого положения. Отложила в сторонку костыли, сняла с плеча огромную сумку и опустила ее себе на колени.
Кошка по-прежнему крутилась на крыльце, а вот пес исчез в глубине дома.
– Не часто у меня появляется повод выбраться наружу и посидеть, – сказала она. – Это кресло ко мне притерпелось, но в один прекрасный день оно просто-напросто развалится подо мной и я окажусь на земле. И тогда мне придется валяться здесь беспомощной, молясь о том, чтобы кто-нибудь прошел мимо и вдобавок захотел мне помочь. Мне почти никто не пишет, а прохожих тут бывает мало, так что прождать мне придется довольно долго. Может, и помру, дожидаясь помощи.
– Скверно, что они не оставили с вами мальчика.
– А чего ради?
– Чтобы он вам помог. Подал руку.
– Да он бы скорей меня прикончил, чем мне помог. Тот еще мерзавец. Из тех, что кончают свои дни в петле. Ну, да чего, впрочем, можно было ожидать – при такой-то матери! Спихнула мальчика старому Матту.
– Мне кажется, у нее тогда были неприятности.
– Ну да, конечно. Но неприятности бывают у всех.
– А вы не против, если я присяду прямо здесь, на ступеньках?
– Конечно, присаживайтесь.
Свистун сел на верхнюю ступеньку крыльца. Солнце уже садилось, тени становились все длиннее, а от земли повеяло первой прохладой.
– А почему ваша сестра Шарлотта решила забрать мальчика у старого Янгера?
– Она знала, что Дюйма Янгера должны освободить досрочно. Она собиралась преподнести ему сюрприз. Родная мать ни разу не навестила его в тюрьме, не говоря уж о том, чтобы взять с собой мальчика, вот оно как. Это не дело – не давать мальчику повидаться с отцом, что бы его отец ни вытворил.
– Ваша сестра рассчитывала на то, что Янгер сам с нею свяжется?
– Ну, если бы и не связался, тогда бы она сама это сделала.
– Может, она именно поэтому и забрала мальчика? Чтобы у нее появился естественный повод связаться с Дюймом?
– Когда-то она с ним жила. Поехала следом за ним в Калифорнию. Но тут он связался с другою женщиной. С тою самой.
– С тою, на которой он женился?
– Да, вот именно. Так что у Шарлотты ничего не вышло.
Она произнесла это не без удовольствия. Хотя можно было догадаться, что сестру она, тем не менее, любит. Несмотря на то, что та отбила у нее мужа.
– Если она решила вернуться к Дюйму, то чего ради связалась с Босли?
– Ишь вы какой умный! И все, видать, знаете.
– Прошу прощения. Мне, наверное, не следовало этого говорить.
– Все-то вы знаете, а на самом деле ничегошеньки не знаете. Мой муж всего-навсего оказал ей услугу, отвезя ее вместе с мальчиком в Калифорнию, чтобы ей не пришлось тратиться на дорогу.
– Это произошло два с половиной года назад. И он с тех пор не вернулся, не правда ли?
