происходит, только услышав стук дверцы. Затем мимо него проехала патрульная машина и остановилась футах в двадцати спереди от него. Тогда он обернулся. Из той машины, что притормозила сзади, вылез водитель и тоже двинулся навстречу ему.
– Доброе утро, сэр. Вы, наверное, так порезались во время бритья?
– На меня напали в аллее.
– Вы гость города?
– С чего вы взяли?
– Мне показалось, у вас акцент. Вы, случаем, не из южных штатов?
– Из Кентукки.
– Что ж, нормально. И у нас проездом?
– Подумываю о том, не поселиться ли здесь.
– Надеюсь, этот прискорбный эпизод не отвратит вас от нашего чудесного города. Не будете ли так добры подойти к патрульной машине и положить руки на крышу?
– Не понимаю, чего ради. На человека напали, и вы его тут в Калифорнии так защищаете?
– Мы собираемся защитить вас, сэр. Так что не судите о нас неверно. А моя последняя просьба представляет собой элементарную предосторожность. И вы ведь сами это понимаете, не правда ли?
– Если я положу руки на крышу, мне все лицо зальет кровью.
– Запрокиньте голову, сэр, и мой напарник, офицер Шелли, позаботится о том, чтобы кровь не лилась, пока я проверю ваши документы.
Второй полицейский, опустив руку на плечо Нигеру, сказал:
– Пожалуйста, не пререкайтесь, сэр. Сделайте то, о чем вас попросил офицер Крамп. Это займет какую-то минуту, а потом мы отвезем вас куда-нибудь, где позаботятся о вашей травме.
Янгер подошел к патрульной машине и положил руки на крышу, запрокинув голову, чтобы кровь не хлынула ему в лицо. Второй полицейский достал чистый носовой платок из собственного кармана и приложил его ко лбу Янгера.
– А почему вы вообще остановились? – спросил Янгер. – Ведь сзади не видно, что я ранен.
– По вашей походке, сэр, было видно, что вы несколько не в себе.
– А это еще что такое, – воскликнул Крамп, извлекая из кармана у Янгера выщелкивающийся нож.
– Нож, – сказал Янгер.
– Сам вижу, что нож. Я спрошу иначе. А зачем он вам, собственно говоря?
– В моих родных местах все ходят с ножами.
– С какой стати?
– Веревку перерезать, шкурку с кролика спустить, свисток вырезать, ногти почистить. Мало ли что?
– И впрямь, мало ли что. Возможно, у вас там так действительно принято, но в нашем штате выщелкивающиеся ножи считаются запрещенным холодным оружием.
Янгер понимал, что их учтивость и изысканные выражения это всего лишь прикол. Никто так не предубежден против пришлых, как полицейские. И их можно понять: от чужаков, как правило, бывает больше неприятностей, чем от аборигенов. А поскольку Лос-Анджелес – это город иммигрантов, здешние полицейские ненавидят практически всех. В патрульной машине заговорило радио. Сухой, странно механический голос полицейского диспетчера сообщил о нападении с применением холодного оружия в пивной 'У Вики'. Крамп, ухмыльнувшись, снял с крючка микрофон.
– Триста двадцать первая мобильная группа. Офицер Крамп. Какого рода оружие?
– Бутылочная «розочка» и нож. Это вас интересует?
– Мне кажется, мы задержали преступника.
К радиоразговору подключилась еще одна патрульная машина. Мобильная группа заехала к 'У Вики', сняла письменные показания и проверяет личности свидетеля и потерпевшей.
Офицер Крамп снял с пояса пару наручников.
– Хочешь надеть на него? – спросил Шелли.
– Согласно Уставу.
– Наденешь на него наручники, так он кровищей все зальет. А потом…
Шелли мог и не договаривать. Крамп и сам знал, что все задержанные тут же начинают жаловаться на бесцеремонное, а то и безжалостное обращение.
– Тогда тебе придется сесть с ним на заднее сиденье, – сказал Крамп.
– Не возражаете, сэр, если я посижу с вами на заднем сиденье? – спросил Шелли у Янгера.
– А пошел ты на хер, – угрюмо возразил Янгер, уже сообразивший, что влип.
– Разве не удивительно, с какой скоростью пришлый люд усваивает модные словечки, – сказал Шелли, ощупывая лоб Янгера, чтобы убедиться в том, что никаких других увечий у него на момент задержания нет.
Глава тридцать шестая
