'Сторонись злого соседа, не связывайся с порочным, но не отшатывайся от грешного', – гласило другое.
Свистун оценил иронию ситуации. Специалист по сексуальным преступлениям против несовершеннолетних, вынужденный по службе иметь дело с последними подонками, внушает себе, что с ними не стоит связываться. Хотя последние слова звучали, пожалуй, отрезвляюще: деваться, мол, тебе все равно некуда. Ведь, куда ни глянь, повсюду грешники.
Он прошел на кухню и начал просматривать полки и ящики, сам толком не зная, что ищет, но надеясь, что, если набредет на что-нибудь важное, то сумеет разгадать его значение.
Несколько кастрюль и сковород – ровно столько, чтобы разогреть консервированный суп и поджарить яичницу. Микроволновая печь с емкостью в полпинты – наверняка Канаан в ней кипятит воду, и не более того.
Грошовые ножи и вилки – стандартный набор.
Пустота в холодильнике, даже кубики льда не приготовлены. Свистун набрал себе из-под крана стакан воды. Пахла она – да и на вкус отдавала – химикалиями. Маленькие радости современной жизни, включая стакан лимонада из холодильника, здесь не предполагались.
Свистун проанализировал причины собственного беспокойства. Канаан исчез, самое позднее, через пару часов после своего разговора с Риальто. После того, как узнал правду, которую пытались скрыть от него друзья.
Уже собираясь уйти, он заметил на столике пергамент, перья и тушь. Канаан работал над очередным изречением. Предварительный набросок он сделал карандашом, да и то не довел до конца. Если, конечно, Свистун правильно запомнил сказанное в Ветхом Завете.
'Мне отмщение… ' – успел записать Канаан.
'И аз воздам, ' – мысленно закончил Свистун.
Глава тридцатая
Диане было двадцать пять лет. Два последних года она провела в Хуливуде. За это время она успела обзавестись полдюжиной друзей, тремя сотнями знакомых и за деньги пропустить через себя тысячу двести одиноких, голодных и сексуально одержимых мужиков.
Две Бобби – Дарнел и Лэмей – были ее подружками. Кении Гоч и Джо, дневной бармен в «Лу» – друзьями. Старшая сиделка лос-анджелесского хосписа Мэри Бакет и фотограф Раймон Радецки, предпочитавший называть себя Раабом, замыкали полдюжину. Впрочем, с Раабом, который значился именно так на визитных карточках, на рубашках с монограммами и на золоченой вывеске своей студии в Западном Голливуде, дело обстояло не так просто, и она не взялась бы однозначно определить природу собственных отношений с ним. Иногда он смешил ее до слез, а бывало, и пугал до смерти.
Он сидел на диване, возясь с фотокамерой и то и дело фотографируя Диану, стоящую у стеклянных раздвижных дверей собственной квартиры с видом на город с холма. Это была прекрасная квартира с балконом. В ясный день отсюда можно было разглядеть башню мэрии на Беверли Хиллз.
В гостиной на стенах висели натюрморты в рамочках, на кухне было полно игрушечных кошек и собачек; над постелью виднелись две картины: Христос на кресте и кровоточащее сердце в терновом венце. Диана редко принимала клиентов у себя дома.
– Город постепенно подыхает, – сказала она.
– О чем это ты?
– Он утратил аромат. Он похож на жвачку, в которой уже не чувствуется ни мяты, ни сахара.
– Ты собралась куда-нибудь?
– А почему бы и нет? Все свое я вожу с собой.
– Имеешь в виду что-нибудь конкретное?
– Подумываю об американском Самоа.
– Интересно, откуда ты вообще узнала про это место?
– Обратила на него внимание, когда подавала налоговую декларацию.
– Что-то я не понимаю. Что еще за налоговая декларация?
– Разумеется, я ее подаю. И еще страховку выплачиваю.
– И какой же род собственных занятий ты указываешь?
– Терапевт.
Рааб расхохотался. Она уставилась на него, не понимая, что же тут смешного.
Когда люди свободных профессий оказались обязаны заполнять анкету с уточнением рода занятий, она тщательно рассмотрела весь формуляр и нашла, что вписывается в категорию врачевателей.
– Ну, и что ты скажешь?
– Насчет того, что ты терапевт?
– Насчет путешествия на американское Самоа. Я встретила парочку парней оттуда. Огромные, как шкафы.
– Это тебя и привлекло, Ди? Парни огромные, как шкафы?
– Привлекло?
Она уже и думать забыла о том, что ее привлекает, а что не привлекает.
