укоротить его на пару дюймов и сузить корсаж, и оно будет сидеть на вас отлично. И еще нам надо поэкспериментировать с косметикой. Чуть-чуть румян на щеках очень вам подойдет. Как вы полагаете?
Амелия просто огорошила ее всеми этими фантастическими возможностями.
К счастью, это сработало, потому что, судя по всему, мисс Фоксуорт была готова к своему преображению с помощью Амелии. Глаза ее засияли девическим восторгом. И вместе с этим вопрос поездки на бал, без разрешения виконта или даже без его сопровождения, переставал быть проблемой.
В воздухе тяжелым облаком висел аромат духов и запах свечного воска. Конечно, в жизни Томасу случалось мириться и с худшими запахами, но сегодня он просто задыхался от этой прилипчивой смеси. А возможно, его чувства обострились потому, что ему очень не хотелось здесь находиться.
Он не пробыл на балу и нескольких минут, как на него напала леди Стэнтон, тянущая на буксире дочь. Она набросилась на него и Картрайта, как огромная кошка, не успевшая втянуть когти. Леди Стэнтон бросила на Томаса всего один взгляд и, заметив выражение его лица, проявила мудрость и обратилась к Картрайту:
— Лорд Алекс, не будете ли вы так добры покружить мою Джорджиану по бальному залу?
Картрайт неохотно, но согласился. Он часто жаловался на то, что, будучи вторым сыном, оказывается на танцевальной площадке бального зала с завидным постоянством. Глупец! Для того, кто слаб душой, избежать когтей безжалостных алчных мамаш было довольно трудно. И уж тем более того, кто поставил своей целью вести себя всегда по-джентльменски, по крайней мере на публике. На самом деле Картрайт едва ли был святым, каким его считали многие.
В круглом бальном зале, в дальнем конце его, находились толстые рельефные колонны. Томас стоял возле одной из них, ближайшей к двери, и бесстрастно оглядывал гостей. Его не влекла царящая вокруг веселость. Ой пришел сюда с определенной и единственной целью.
Означенную цель он заметил минутой позже среди толпящихся у входа шумных только что прибывших гостей. Он проверил часы. Было десять часов, как раз гремя, когда появлялась модная публика. Он не видел Луизу, но знал, что она появилась, потому что вокруг началось какое-то движение и причиной его была она. Кто еще мог заставить джентльменов кланяться преувеличенно низко, как игрушечных деревянных солдатиков, а женщин чуть ли не преклонять колени так, что их кринолины задевали за все находящиеся поблизости предметы и за всех, кто находился в радиусе пятнадцати футов от них?
Объект всеобщего благоговения вступил в комнату, величественно раздавая улыбки налево и направо.
Она была все еще красива, в бальном платье льдисто-синего шелка и белых кружевах с массой жемчужин, вплетенных в кольца светлых кудрей. Но другого он и не ожидал. Луиза была слишком тщеславна, чтобы позволить времени запятнать данную Господом красоту. Во время их последней встречи его чувства были взбудоражены, гордость попрана и лежала в лохмотьях. Зато теперь, слава небесам, он мог смотреть на нее отстраненно, насколько позволяли время и пространство.
Окруженная своими шаркунам и поклонниками, Луиза принимала знаки их внимания с достоинством и уверенностью королевы. Будучи окруженной толпой лебезящих перед ней пэров, она с праздным видом оглядывала зал, и ее улыбка скрывала замаскированную скуку. Теперь он знал цену этой будто приклеенной к губам улыбки. Томас принял такую позу, чтобы оказаться в поле ее зрения. Она должна была заметить его довольно скоро.
Как засвидетельствовало выражение ее округлившихся глаз, это произошло несколько минут спустя. Но улыбка ее не потускнела, а контакт их глаз оказался кратким. Она продолжала спокойно и царственно кивать, отвечая на приветствия окружавших ее гостей. Неподвижный в этом бурлящем водовороте, Томас был уверен, что их встреча — лишь вопрос времени. Скоро она легонько дотронулась рукой в перчатке до руки леди Форшем и сделала движение подбородком, указывая на него. Через несколько секунд Луиза в сопровождении хозяйки направилась к нему, пробираясь сквозь толпу гостей.
Скорость, с которой Луиза отделилась от группы поклонников, включавшей графа Редклиффа и маркиза Стретфорда, не доставила Томасу никакого удовлетворения. Когда-то давным-давно он бы испытал торжество состоявшейся мести. Сейчас же не чувствовал ничего, кроме раздражения, оттого что она вынудила его искать встречи с ней.
После нескольких настойчивых попыток прорваться сквозь толпу, гостей они приблизились к нему.
Леди Форшем протянула руку и легонько коснулась его рукава, обратив к нему сияющее улыбкой лицо.
— Лорд Армстронг, ее светлость попросила меня представить вас ей.
— Осмелюсь сказать, что мы не нуждаемся в формальном представлении. Ее светлость и я встречались много лет назад. Разве я не прав?
Луиза только слегка опустила подбородок, и на губах ее появилась легкая улыбка. Взгляд леди Форшем метался между ними до тех пор, пока в ее глазах не забрезжило понимание и не изменило выражения ее лица.
— Право же, это восхитительно. Уверена, что вы будете рады возобновить знакомство.
Томас подумал было, что теперь она любезно и весело удалится. Но вместо этого она будто пустила корни в пол, и на лице ее появилась выжидательная мина. Последовало неловкое молчание. Наконец, будто осознав, что ее присутствие и жадное любопытство едва ли способствуют возобновлению их знакомства, графиня слегка присела в реверансе, повернулась и исчезла в толпе гостей.
После ее исчезновения снова воцарилось молчание. Но Луиза решительно положила ему конец, сделала шаг к Томасу и с капризной гримаской произнесла:
— Неужели ваша проклятая гордость была так сильно уязвлена, что вы не пожелали ответить ни на одно из моих писем? Вы, сэр, сущий дьявол, если вынуждаете меня гоняться за вами. Должно быть, вы так понимаете привилегии джентльмена.
Томас выразительно приподнял брови, изображая недоумение. Как освежающе действует подобный напор. Отлично! Это дает ему право действовать открыто и спокойно удалиться.
— А я подумал, что отсутствие ответа ясно показывает, что меня это не интересует. Я не думал, что вам требуется письменное подтверждение. Если бы я так считал, тотчас же представил бы его.
Она вздрогнула. Немножечко фарса! Без этого она не может. И потому выглядит так, будто он нанес ей сокрушительный удар. После того как их знакомство и отношения претерпели столь драматичную кончину, он считал ее королевой, точнее — принимая во внимание ее титул, — герцогиней фальши и обмана. Разумеется, когда смог думать о ней без ярости и чувства унижения, вызванных ее предательством.
— Может быть, нам найти другое место, где мы сумеем спокойно поговорить? — Луиза оглядела кипучую толпу. — Более уединенное, где можно поговорить без помехи. Мне надо так много сказать вам. И, думаю, вам было бы интересно это услышать.
Томас намеренно выбрал позицию возле колонн, потому что это создавало иллюзию уединения среди толпы гостей.
— Я полагаю, это место достаточно уединенное для того, чтобы я мог сказать вам то, что должен сказать. — Он сделал выразительную паузу. — Я хочу покончить с этим.
На ее безупречном лбу образовались две едва заметные морщинки, будто ее удивили его слова, произнесенные сквозь стиснутые зубы.
— Нанести визит моей любовнице было слишком большой низостью даже для вас.
Ее карие глаза потемнели от оскорбления. Рот сжался, а красные губы слегка выпятились.
— Я хочу, чтобы вы прекратили расспросы о моем местонахождении. Думаю, я достаточно ясно дал вам понять, что не желаю возобновления нашего знакомства.
Она изящно сморщила носик, будто внезапно почувствовала ужасный запах.
— Достаточно ли ясно я выразился? — уточнил Томас.
В выражении ее глаз, рта, в наклоне подбородка и всей фигуре отразилась целая палитра чувств. Наконец она улыбнулась, и улыбка эта была чревата раздражением и скрытой яростью.
— Удивляюсь, Томас, почему вы полны гнева после стольких лет. Такие сильные эмоции — признак того, что вы все еще питаете ко мне чувства. Возможно, столь же сильные, что я питаю к вам. Я слышала, вы еще не женаты.
