Амелия не хотела бы никогда менять позу. Чуть повернувшись на бок, она привлекла его ближе, и ее руки крепко обвили его влажное тело.
— Это означает, что ты простил меня?
Амелия расслышала то ли стон, то ли смех.
— Теперь я готов простить тебе почти все. — Но тотчас же его глаза обрели серьезность, и он посмотрел на нее: — Ты выйдешь за меня?
В ее глазах появились слезы. Амелия смогла только слабо кивнуть, и слезы побежали по ее щекам.
— Господи, Принцесса, не плачь, — сказал он страдальческим голосом.
Он смахнул слезы с ее щек, а потом долгим поцелуем нежно коснулся ее полураскрытых губ.
— Я люблю тебя. Больше ничто нас не разлучит.
Амелии хотелось рассмеяться, но слезы еще продолжали струиться — казалось, по истечении семи лет она наконец-то дала им волю.
— Ты поверишь мне, если я скажу, что никогда не любила ни мистера Кромуэлла, ни лорда Клейборо? Ни одного из них. Никогда!
— Да. Потому что берегла себя для меня.
Улыбаясь сквозь слезы, Амелия кивнула:
— И ты оказался достоин этого! Если хочешь, я сделаю публичное заявление относительно совершенства твоих мужских способностей, — поддразнила она, поцеловав его в гладко выбритую щеку.
— Я удовольствуюсь тем, что единственная женщина, усомнившаяся в моих достоинствах, более чем удовлетворена моими подвигами.
Он лукаво улыбнулся.
— Я бы сказала, что «более чем удовлетворена» — преуменьшение, — прошептала Амелия голосом, охрипшим от желания.
И тотчас же поспешила подтвердить свои слова.
