тоже можно было забыть. К счастью, у них имелась страховка, но хватит ли её, чтобы покрыть их потери в следующий раз. Сейчас они могли только ждать, что предпримет полиция.
Интересно, не причастен ли ко всем этим недавним событиям клуб пачинко[3], расположенный вниз по улице. Примерно два месяца назад откуда-то появился человек по имени Оба и спросил, не хочет ли Такино продать супермаркет. Этому Обе и принадлежал зал пачинко перед станцией, в одной остановке отсюда. Он предложил на тридцать процентов больше реальной стоимости помещения, но Такино даже и думать об этом не хотел. К тому же рыночные цены постоянно колеблются. Хотя если бы он сейчас получил деньги, то, возможно, смог бы приобрести где-нибудь помещение раза в три больше, но не было никаких гарантий, как пойдёт бизнес на новом месте.
Такино захлопнул бухгалтерскую книгу.
Неожиданно в голове всплыла одна мысль. Поколебавшись с минуту, он потянулся к телефону.
2
Сидящая за столом женщина плакала.
Это случалось с ней ровно раз в месяц. Особый вид заболевания. Кровь ударяла ей в голову и, не понимая, что она делает, женщина набивала карманы продуктами. Обычно такое явление не слишком распространено среди покупателей. Каждый раз они связывались с её мужем, который обычно появлялся через несколько минут. На лице его читалась скука и усталость, а в руках он держал конверт с чеком на сумму в несколько раз большую, чем то, что пыталась украсть его жена. Приняв такие условия, Такино участвовал в этом фарсе. Звонок в полицию, требования по возмещению ущерба — всё тщетно, особенно потому, что ничего в конечном итоге не менялось.
И вот месяц за месяцем Такино становился чуточку богаче, снова и снова проходя эту процедуру. Женщина действовала с регулярностью часового механизма. Сейчас его роль сводилась к тому, чтобы читать ей наставления, пока не прибудет муж. Такино пришёл к выводу, что для неё эти кражи — развлечение, потому что она наслаждалась его лекциями. Другими словами, женщина играла с ним, как с куклой, как с личным домашним роботом.
В дверь просунулась голова Мотоямы.
У Такино было лишь два постоянных служащих: Мотояма — менеджер магазина и ещё девушка, работающая на полную ставку. Кроме того, ему помогали две домохозяйки на условиях частичной занятости.
— Что там? Он пришёл?
— Нет, но к вам посетитель. Похож на торговца машинами или что-то вроде того. Говорит, что ждёт снаружи, на автомобильной стоянке. Его зовут Нода.
— Ты уверен, что он меня ищет?
Такино не помнил такого имени. Кроме того, не далее как пять месяцев назад он купил глянцево- белую «Тойоту-Краун». Любой уважающий себя продавец, бросив взгляд на неё, должен был отправиться в другое место.
— Присмотри здесь за всем, пока меня не будет, — попросил Такино, указывая глазами на женщину.
Мотояма понимающе кивнул.
Ночной дождливый туман рассеялся, но небо густо затянулось тучами, так что ливень мог хлынуть в любой момент.
Места для парковки находились за главным зданием. Казалось, что автомобильная стоянка принадлежит супермаркету, но на самом деле она имела другого владельца.
На человеке, стоящем у белой «Тойоты», был модный серый костюм в полоску и элегантный галстук. Одет со вкусом, но волосы на голове поредели, и складывалось общее впечатление, что перед вами уставший от работы мужчина средних лет. Однако это явно не торговец машинами. И не простой «белый воротничок». Он был одним из тех, кого Такино узнавал сразу даже на расстоянии.
Когда их глаза встретились, Такино кивнул; оба не поторопились отвести взгляд.
— Меня зовут Нода.
Внезапно он подумал о Сакурае. В их голосах, в манере поведения было какое-то сходство. Возможно, и возраст тот же: примерно лет сорок. Но Сакурай умер шесть лет назад, когда ему исполнилось тридцать четыре.
— Приношу извинения, что попросил вас выйти из офиса, но я подумал, что вам будет менее удобно разговаривать там, и решил ждать прямо на улице.
Они всё ещё смотрели друг на друга. На лице Ноды, изрезанном сетью глубоких морщин, появилась тонкая улыбка:
— Вижу, вы не один из этих чистоплюев.
Он даже говорил теми же словами, что и Сакурай. Сакурай никогда не называл простых людей «любителями» или «скотами». Он всегда говорил о них «чистоплюи».
— Думаю, что прошлой ночью один из наших молодых людей имел удовольствие познакомиться с вами, — продолжал Нода.
К его пиджаку был приколот значок, такой же, что всё ещё лежал в кармане Такино.
— Только не говорите, что пришли стрясти с меня денег.
— Конечно, нет. Вы дрались честно и справедливо. И если наш человек оказался хуже, то нам остаётся только сожалеть об этом. А вам действительно было необходимо забирать его значок? Для мальчишки это такое унижение, будто ему яйца отрезали.
— А, значок.
Такино поднёс сигарету к губам, стараясь зажечь её на ветру. Потом он оперся о машину и прикрыл огонёк рукой.
— Он заплатил за кофе тысячу иен, и когда ему дали сдачу, заявил, что дал десять тысяч. Глупая причина для драки, как вы думаете?
— Понимаю. Да, он старался немного заработать. Весьма неуклюже. Я должен был раньше поговорить с ним об этом.
В тоне мужчины не было ничего подобострастного. Он говорил спокойно, будто старик, ведущий беседу, чтобы скоротать время. Но во взгляде его чувствовалась злость.
— И всё же скажите мне, зачем этот парень, Кикучи, устроил такую глупую шутку в моём кафе?
— Ну, понимаете…
— Он пришёл туда не только из-за денег.
— Нет, именно из-за денег.
— Он даже значок свой не надел. Я нашёл его во внутреннем кармане пиджака, поэтому я подумал, что решу проблему сам. — Такино бросил сигарету и затушил её ботинком. — Вот так я понял ситуацию — подумал, что парень не наезжал на меня, раз он снял значок и скрыл свою принадлежность к организации. Мне кажется, он из тех, кто, делая что-то, любит пускать пыль в глаза.
— Значок — это значок. Будь он в твоём кармане или на рубашке — разницы нет.
— Я предположил, что он не на своей территории, а пришёл сюда делать левые дела. А это означает, что, какова бы ни была причина поднятого им шума, он не просто пришёл подзаработать денег.
— Возможно, что вы правы. Разве мы не можем оставить эту тему?
— Он сказал, что его кто-то послал. Не сказал мне, кто именно, но я догадываюсь, что это тот, кто, скорее всего, знал достаточно, чтобы посоветовать ему снять значок и скрывать, откуда он явился.
— У вас есть предположения, кто бы это мог быть? — улыбнулся Нода, но за его улыбкой скрывался намёк: он начинает угрожать.
Один лишь его взгляд мог бы поставить более слабого человека на колени.
Такино поднёс к губам новую сигарету:
— Я просто хочу знать правду. Сейчас неважно, кто его послал.
