Задумавшись, она не заметила, как он поменялся местами и теперь сидел напротив нее. Его официальный тон прервал ее сентиментальные размышления.
– Привет, – ответила она с легкостью.
– Хорошо проводишь время?
– Да… нет… я… – О Боже, что с нею творится!
– Всегда грустно в день последнего спектакля? – предположил он.
«Да. Особенно этого», – подумала она.
Темные глаза окинули взглядом стол и сидевших за ним. Картина немного изменилась. Алексия сидела на коленях у Адриана. Они хихикали и шептались.
Стефано посмотрел на Крессиду.
– Пойдем, я отвезу тебя домой.
Зеленые глаза Крессиды вспыхнули. Она услышала то, что так хотела услышать, хотя и боялась. Здравый смысл подсказывал: не нужно принимать его предложение, и она покачала головой.
– Я возьму такси.
– Где твое пальто? – спросил он, будто не слыша ее слов.
Она растерялась, ее решимость растворилась в настойчивом взгляде его ярких суровых глаз.
– Вот, – и она протянула ему номерок, полученный в гардеробе.
Через минуту он появился с кашемировым пальто, которое она заняла на этот случай у Джуди.
– Я вижу, ты не в моем любимом пальто сегодня, – усмехнулся он, помогая ей надеть его.
– Я сама. – Она попыталась обойтись без его помощи, но он не обратил на это внимания.
– Расслабься, – тихо скомандовал он.
Расслабиться! Когда его руки касаются тонкой материи ее платья? А ее свихнувшиеся мозги уже, воображают, как он ласкает ее обнаженную нежную плоть?.. Нет, человеку, идущему на казнь, гораздо лучше, чем ей в эту минуту.
Стефано попрощался, и она увидела удивление на лицах Алексии и Адриана. Одному Богу известно, что они при этом подумали.
Когда они вышли из ресторана, начинался дождь.
– Вот машина, – сказал Стефано, и, прежде чем Крессида осознала эти слова, она уже сидела на переднем сиденье.
Ей казалось, что она в шоке, в трансе, что все это происходит не с ней. Она думала только о том, как сильно будет скучать о нем и как хорошо, что сейчас он снова здесь, рядом, несмотря на то что сила его личности всегда заставляла ее чувствовать собственную слабость. Но как хорошо снова стать слабой, позволить ему усадить себя в машину.
Она откинулась назад и закрыла глаза. Капли дождя все сильнее и сильнее стучали по крыше машины.
Когда они подъехали к ее дому, уже было трудно определить, где заканчивалась реальность и начиналась фантазия. Ее руки так сильно дрожали, что она никак не могла вставить ключ в замочную скважину. В конце концов Стефано взял у нее ключи и без труда открыл дверь.
Оказавшись в квартире, ни один из них не попытался включить свет. Дверь в гостиную была открыта. Сквозь окна, не закрытые шторами, было видно небо, которое то и дело озарялось вспышками молний. На улице неистовствовал ливень. Глядя на Стефано своими огромными глазами, Крессида вспомнила их брачную ночь, когда, так же как сейчас, бушевала гроза. Но сегодня их последняя встреча. Она больше никогда не увидит его.
С наивностью, столь характерной для нее, Крессида спросила:
– Хочешь… кофе?
Он тихо засмеялся.
– Кофе? О, cara… пожалуй, нет. – В его голосе появились низкие соблазнительные нотки. – Ты ведь знаешь, чего я хочу, Крессида. Чего мы оба хотим.
Она покачала головой. Боже, помоги мне устоять перед ним, неслышно умоляла она. Но мольбы ее были напрасны. Сегодня, казалось, дна осталась совсем без сил.
– Нет, я не знаю.
Она взглянула на него, и ей стало нестерпимо холодно от страха и волнения. В нем не было ничего от «друга». В полумраке комнаты Крессида ощущала лишь его желание овладеть ею. Глаза Стефано сверкали подобно бриллиантам.
– Не знаешь? Может быть, мне нужно сказать тебе, моя красавица?
Голова шла кругом, но внутренний голос твердил, что если она позволит Стефано сделать то, о чем он говорит, значит, сама подпишет свой смертный приговор.
– Нет, – сказала она из последних сил, уходя от него в гостиную. – Нет.
Но он пошел за ней следом и шел, пока ей уже некуда было идти, пока она не оказалась в ловушке. Крессида посмотрела ему в лицо, ощущая желание, сила которого пугала ее.
– Да, – спокойно сказал он, снял пиджак и небрежно повесил его на спинку стула. Привычным движением он ослабил шелковый галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
