странное.
Он ухмыльнулся и потер руки.
– Надеюсь, что это или что-нибудь ужасное, или прекрасное. Или то и другое вместе.
Он разразился смехом и выкатился в коридор.
– На этот раз, Язычник, – сказал Бомон, хотя Гриффин не слушал его, а наблюдай за Хиппингом, – убеди меня, что я должен держать наготове своих людей и замки.
Гриффин кивнул, но его взгляд все еще был направлен на Хиппинга, похожего на ручного медведя. В большинстве случаев он подчинялся командам, но к нему никогда нельзя было поворачиваться спиной.
Нет, сюда ни в коем случае нельзя было привозить Гвиневру.
– Охотничий домик Хиппингторп близко отсюда? – спросила она недоверчиво.
– Около часа пешего хода по тропинке вдоль реки, – пробормотал человек Язычника по имени Клид. Судя по всему, он был здесь патриархом, и потому Гвин обращалась к нему.
– Хиппинг там?
– О да, там. Мы видели, как он еще до рассвета проехал туда вместе со своими окаянными рыцарями.
Она просияла:
– А кто еще?
– Лестер.
Ее брови сошлись над переносицей:
– Роберт Бомон?
– Да.
– Граф Лестер в охотничьем домике Хиппинга?
– Ага.
Граф Роберт Бомон, самый могущественный пэр королевства, отправился в отдаленный охотничий домик мелкого барона?
Гвин нахмурилась. Почему же на большой дороге она не видела ни его, ни кого бы то ни было из его свиты?
– Есть обходные пути, – сказал проницательный Клид, будто угадав ее мысли.
Она обдумывала эту новость. Обходные пути чреваты опасностями. Там полно диких вепрей и волков, да и сам Хиппинг хищник, но сейчас оказался на стороне короля, а в этой жизни важно только то, что происходит сейчас.
Она посмотрела прямо в глаза вождю общины:
– Мне надо туда.
Он обменялся понимающими взглядами со своими людьми и покачал головой:
– Это опасно для вас, мисси. И для нас тоже. Лучше, чтобы сильные люди не знали, что мы здесь. Каждый раз, когда о нас вспоминают, это нам дорого обходится. Едва ли вам есть что нам предложить, достойное таких жертв.
Гвин нащупала на поясе один из войлочных мешочков, развязала шнурок и высыпала на стол его содержимое. Золотые и серебряные монеты обрушились на щербатый стол, громко звеня в мгновенно притихшей комнате. В тускло освещенной хижине они блестели очень ярко. Гвин посмотрела прямо в изумленные глаза Клида.
– Пожалуйста. Мне надо туда попасть. Сегодня вечером! Мой дом в опасности. Если я не смогу остановить лорда Эндшира…
Клид крякнул:
– Марка фиц Майлза?
– …мой замок падет, и мои люди погибнут.
Она замолчала и уставилась на огонь широко открытыми глазами.
Взгляд Клида стал настороженным.
– Почему бы вам не назвать свое имя, мисси?
Она вскинула подбородок:
– Мое имя принадлежит только мне, и я бы хотела, сэр, чтобы так оставалось и впредь. Правда заключается в том, что в этом случае для всех нас будет безопаснее.
Она увидела, как из- под его бороды по лицу расползается медленная улыбка, и выглядело это неприятно.
– Но раз я тебя не знаю, девочка, то едва ли могу тебе доверять.
По комнате раскатился низкий и зловещий смех. Мужчины переглядывались.
Клид снова повернулся к ней.
– Здесь целая куча золота, слишком много для одной девчушки… и носить его тяжело.
– Возьмите его.
Она толкнула к нему горку монет.
– …и мне думается, что ты сама стоишь гораздо больше, чем любая куча денег. Поэтому я снова тебя спрашиваю: как твое имя и где твой замок, которым так сильно хочет завладеть фиц Майлз?
В голове у Гвин уже было готово с полдюжины ответов, но она нашла наилучший выход – ложь. И внезапно сказала:
– Мне нужно в отхожее место.
– Ступай-ступай, – махнул он рукой. – Иди с ней, Элфрида. Покажи, где наше отхожее место.
– Не вздумай что-нибудь учудить, – предупредила Гвиневру женщина, когда они отошли на какое-то расстояние от дома.
Гвин улыбнулась ей самой дружелюбной улыбкой и махнула рукой, попросив не смотреть в ее сторону.
– Что я могу учудить и куда могу спрятаться?
Элфрида отвернулась и отошла от нее.
А Гвин бросилась бежать что есть сил.
Глава 9
Она добралась до Хиппингторп-Холла, и ее проводили внутрь, угрожая ножом. Это лезвие опустилось бы ей на шею, если бы они узнали, кто она, но, к ее удивлению, нож был только отчасти обнажен. Другая его часть оставалась в ножнах. Она выглядела как дама благородного происхождения, оказавшаяся в несчастье. Какую опасность могла представлять женщина в подобном состоянии?
– Леди Гвиневра, – приветствовал ее сам Хиппингторп и поднес к губам ее руку. – Что мне думать по поводу вашего неожиданного визита? Где ваш отец?
Он огляделся, будто рассчитывал на появление из-за дубового столба Жонесса де л’Ами.
– Его… нет.
– А! – Хиппинг повернулся к ней, и его глазки сверкнули, а выражение их обрело жесткость. – Он всегда считал, что слишком хорош для таких, как я, баронов низшего порядка. А? Лорду Эверуту все казались недостойными.
Гвин с трудом удержала на лице улыбку.
– Нет, милорд, это не так. Мой отец всегда почитал всех людей короля. Но раз уж вы упомянули об этом, должна признаться, что я здесь по ничтожному поводу.
Брови его взметнулись вверх, хотя взгляд он опустил. Кустистые брови поднялись почти до линии волос.
– Что случилось, леди?
Он пошире распахнул ее плащ, и перед ним открылось неприглядное зрелище ее порванного и заляпанного грязью платья.
– Милость Господня, что это?
– Это Марк фиц Майлз.
Хиппинг посмотрел на нее, продолжая держаться за капюшон ее плаща.
– Силы небесные! Эндшир? Он напал на вас?
Она кивнула, испытывая огромное облегчение и легкость в мыслях. Хиппинг был почти ручным бароном, но все же дворянином, и он ей поможет.
– Какая муха его укусила? Ваш отец потребует его головы.
– Мой отец скончался. Хиппинг отпустил ее плащ:
– Жонесс де л’Ами скончался?
– Да. Милорд граф отошел в лучший мир две недели назад, упокой Господь его душу. Я накануне сообщила об этом королю и его советникам. И, как видите, – усмехнулась она горько, – фиц Майлз недолго сокрушался.
– Нет, но… – Хиппинг отвечал с отсутствующим видом. Взгляд его стал отстраненным.
Он уставился в пространство, потом щелкнул пальцами, призывая слугу, и распорядился приготовить для нее ванну.
Колени Гвин чуть не подгибались от облегчения. Сам Хиппинг повел ее вверх по лестнице в одну из комнат второго этажа. Это была маленькая, но чистая спальня с узкой кроватью, матрасом, набитым соломой, и маленьким оконцем.
– Благодарю вас, – выдохнула Гвиневра. – Превосходно!
Он повернулся к ней:
– А теперь скажите мне, что у вас за дело.
– Я должна поговорить с королем. Марк пытался меня убедить, что король Стефан одобрил союз между ним и домом Эверута, но я полагаю, что мой король никогда бы не согласился на такой союз.
– Едва ли, – подтвердил Хиппинг. – Нет, он не одобрил бы союза наследницы де л’Ами с бароном низшего ранга.
Гвин ощутила легкое беспокойство, но улыбнулась, стараясь выказать бодрость.
– Король высоко оценил бы ваше слово, если бы вы высказались в мою пользу, милорд. Ручаюсь.
– Неужели? Как мило.
Он взял ее за руку, подвел к постели и усадил, потом отступил на несколько шагов:
– Скажите мне, леди Гвиневра, как вы выдерживаете подобное напряжение?
– О, прекрасно, милорд, – смущенно засмеялась она, стараясь понять его внезапную озабоченность. – Такое всегда тяжело переносить, но я справляюсь с этим недурно.
– Да, но ваш отец, должно быть, возложил на вас, как на свою наследницу, тяжкое бремя.
Он опустил глаза на мешочек, привязанный шнурком к ее поясу, обхватывающему талию. Гвин проследила за его взглядом.
– Там всего лишь отцовские письма, – сказала она бодро.
Его глаза поднялись снова к ее лицу, как храповик подъемного моста:
– В самом деле?
– Да.
Она дотронулась до мешочка, сжала его рукой, инстинктивно стараясь укрыть от его взгляда:
– Там частные письма лорда Эверута к графине, моей матери, писанные в то время, когда он был вдали от нее.
Хиппинг как будто поверил.
– Когда он был в крестовом походе?
Поколебавшись, Гвин ответила:
– Да.
– Вы уверены, что там только письма?
– То есть?..
– Ну, в том, что там ничего другого?
– Другого?
– Ну каких- нибудь вещей неизвестного вам происхождения. Например, из Святой земли.
– Конечно, нет, – резко ответила она.
Он примирительно поднял руки:
– Как скажете, леди. Я спрашиваю только потому, что ходили слухи о сокровищах, связанных с Эверутом, но Эндшир ничего не нашел.
Ее кровь превратилась в лед.
– Эндшир? Ничего не нашел? Где? Она встала с матраса и сказала серьезно:
– Я полагаю, лояльность лорда Эндшира не вызывает доверия, лорд Хиппинг.
– В самом деле? – процедил он сквозь зубы, и то, как он это произнес, походило на явную насмешку и даже глумление. Он прислонился к стене, откинув голову и скрестив руки на груди. – Как насчет того, чтобы показать мне письма вашего отца к матери?
Она с горечью улыбнулась, осознав, что напрасно надеялась на его благородство, даже если оно когда-нибудь у него и было. Теперь речь шла о власти.
Запахнув плащ на плечах, она вскинула подбородок, приняв самую надменную позу, на какую была способна:
– Лорд Хиппинг, я озябла и промокла, и одежда моя в лохмотьях. Если вы
