Оззи протянул ему бинокль.
— Точно, статуя, — подтвердил Кики. — А как на солнце блестит… Красота-то какая!
Оззи с иронией посмотрел на облизывающегося боцмана.
— Женская, что ли? — спросил он.
— Что?
— Статуя.
— Трудно сказать, — ответил Кики без тени улыбки. — Надо подплыть поближе.
— Камрады, стойте, а вдруг — ловушка? — засомневался Бабс, который, хотя и был выше их на целую голову и весил добрую сотню кило, особой храбростью не отличался. — Ей-богу, это ловушка.
— Потише, Бабс. Не паникуйте, — предостерег Оззи.
— При чем здесь «не паникуйте»? А если в статую вмонтирована бомба?
— Никогда не слыхал ничего подобного, — заявил Кики.
— Вот и не услышишь. Взрывом уши оторвет, — и не услышишь!
Кики пожал плечами. Но тут взорвался капитан Оззи. Выпучив глаза и выпятив грудь, он заорал во всю силу своих легких:
— Матрос Бабс! Вашу мать! Смирно!
Бабс сразу же вытянулся в струнку, вернее сказать, в басовую струну, и сделал «руки по швам».
— Отставить разговоры! Отставить паникеж! Первый же, кто наложит в штаны, полетит за борт. В океан, буль-буль к китам-касаткам. И будет ими съеден и обглодан. Понятно?
— Так точно, мой капитан! — в один голос выпалили Бабс и Кики. Последний тоже на всякий случай встал по стойке «смирно».
— Ну вот и отлично, — продолжал Оззи, меряя узкое пространство рубки своими кривыми ногами. — Мы приблизимся к этой статуе и выясним, что она из себя представляет. И что хотел сказать художник. И много еще чего. Вот так. Считайте, что это приказ!
— Слушаюсь, мой капитан! — опять в две глотки проревели Кики и Бабс.
— Вы вот что, боцман, — Оззи ткнул пальцем в худой живот Кики, едва не коснувшись изнутри его позвоночника. — Чего ждете? Особого приглашения? Заводите мотор!
— Есть, мой капитан!
Кики взялся за ключ зажигания, резко провернув его по часовой стрелке.
Стало слышно, как в машинном отделении взревел двигатель. Яхта задрожала всем своим металлическим телом, готовая в любую минуту тронуться с места.
— А мне что делать? — спросил великан Бабс, непринужденно отковыривая носком ботинка от капитанского мостика резиновый коврик.
— Взять оружие и занять позицию на баке. Возможно, придется стрелять. На поражение. Но предупреждаю: только по моему приказу.
— Есть, мой капитан.
Бабс раскланялся и оставил рубку.
Глава 4
Лом для Фредди Крюгера
Боцман Кики взялся за штурвал, и, развернув яхту, направил ее навстречу таинственному объекту.
По мере того, как расстояние между ними сокращалось, капитан Оззи то и дело прикладывался к окулярам бинокля и вдруг удивленно присвистнул:
— Ого! Да это вовсе никакая не статуя.
— А что же? — спросил Кики.
— Обледенелый человек.
— Да ну?! Мертвец, значит?
— Как сказать. У этого «мертвеца» почему-то глаза бегают и пар изо рта идет.
— О, Господи… — Кики побледнел. — Может, «полный назад», капитан?
— Полный вперед, боцман! Нас трое, а он один. Чего нам бояться?
— Он шпион. Он специально подослан. Он нас продаст.
— Молчать! Отставить разговоры! Теперь я отчетливо вижу, что у него подняты вверх обе руки. Что это, по-вашему, означает?
— Он сдается?
— Точно. Это будет наш первый военнопленный.
— Вот здорово! Кажется, пора тормозить, а не то мы в него врежемся.
— Стоп машина! — скомандовал Оззи.
— Есть, стоп машина.
Катер плавно сбавил ход и остановился у края льдины, которая представляла собой неровную площадку размером с небольшой плот. Основная ее часть находилась под водой, уходя в глубину метра на два, что придавало льдине определенную устойчивость. Именно поэтому Крюгер на всем протяжении своего дрейфа неизменно возвышался над поверхностью океана, а не бултыхался вниз головой.
Крюгер стоял, задрав кверху руки и отчаянно вращал зрачками. Он был закован в лед, совсем как средневековый рыцарь в латы, разве что лицу его не доставало благородства облика рыцарей Круглого стола.
— Сбегайте за ломом, Кики. Надо будет отколоть это чучело, — сказал Оззи.
Кики бросился на корму за инструментом.
Капитан вышел из рубки на палубу. Сидевший на баке Бабс привстал, держа автомат на изготовку и красивым жестом навел дуло на Крюгера:
— Что, капитан, замочим Санта-Клауса?
— Ни в коем случае. Мы его допросим, а там решим, что делать: к касаткам отправить или ухой накормить.
Оззи зацепил за край льдины багром, чтобы та не отплыла от яхты. Прибежал Кики, вооруженный ломом.
— Вот, — он протянул инструмент капитану.
— Что «вот»?
— Лом.
— Я вижу, что не швабра. Лезьте теперь и откалывайте.
Кики покосился на Бабса.
— Может, лучше не мне? Бабс все-таки поздоровее.
— Он слишком тяжелый, — возразил Оззи. — Вы хотите, чтобы льдина перевернулась?
— А я плавать не умею, — жалостливо пробасил Бабс, поглаживая автомат, как любимую кошку.
Кики вздохнул, перебрался через бортик и подошел к Крюгеру.
— Ну, чего глаза-то вылупил?! — крикнул он. — Шпрехаешь, гад, куда попал? Как вмажу сейчас ломом, узнаешь…
— Кончайте трепаться, Кики, — оборвал его Оззи. — Давайте работать.
Кики принялся скалывать лед с ботинок Крюгера.
— А-а, бюргер проклятый, примерз, вонючка, — зло приговаривал он, орудуя ломом, как заведенный. — Я тебя сейчас так отделаю, свои не узнают.
— Послушайте, Оззи, — сказал Бабс. — А вдруг этот тип наш?
Капитан покачал головой. Заботливо оправил воротник своей дубленки.
— Все «наши» остались за горизонтом, Бабс, — сказал он. — А вы, вместо того, чтобы рассуждать здесь попусту и смотреть, как Кики надрывается, сходили бы приготовили галлонов пять горячей воды. Надо будет окатить его кипятком.
— Кого, Кики?
