— Очень хотелось бы верить. Николь направилась было к двери, но ойкнула и вернулась.
— Чуть не забыла, — сказала она и поцеловала Одетт в лобик.
— Ты ее весь день целуешь, — сказала со смехом Мари.
— Этот поцелуй от Патрика.
— Понятно. — Мари внимательно посмотрела на сестру. — Знаешь, когда ресторан в Марселе будет готов, мы все вместе отправимся взглянуть на него.
Этого Николь хотела меньше всего.
— Как же мы сможем оторвать Жан-Батиста от плиты?
— Огюст применит силу.
Николь засмеялась и обняла сестру.
— Я буду скучать по тебе, Мари.
— Я тоже, Николь. Я тоже.
В самолете Николь снова пыталась проанализировать свои отношения с Патриком. И кажется, в процессе размышлений все встало на свои места.
Ее пугало то, что происходило между ними. И она решила, что сможет найти в себе силы разорвать магические цепи, опутавшие ее волю. Николь верила, что способна обрести контроль над ситуацией. Она улыбнулась, почувствовав уверенность в себе.
Николь с нетерпением ждала окончания полета. Так хотелось показать виновнику ее терзаний, что тот больше не имеет над ней власти. Наконец самолет приземлился в аэропорту Марселя. Николь смело шагнула на трап… и сердце ее заколотилось как бешеное, едва она увидела мужчину, вальяжно прислонившегося к знакомому «ситроену».
Николь прошла путь от трапа самолета до сверкающей на солнце машине на ватных ногах.
— Привет, красотка! Хочешь прокатиться? — спросил Патрик, имитируя тон Гийома и беря у нее из рук чемодан, чтобы положить его в багажник.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
Патрик услужливо распахнул дверцу и увидел, как Николь приподнимает ногу, собираясь сесть в машину. Короткая юбка при этом приподнялась достаточно, чтобы произвести впечатление на нормального мужчину.
— Мне нужно было убить время. И я решил поехать в аэропорт посмотреть, нет ли тут хорошеньких девиц, с которыми можно поразвлечься. Такое ощущение, что мне крупно повезло. — Продолжай в том же духе, сказал себе Патрик. Только усыпи ее бдительность.
Он обогнул капот и уселся за руль.
— Как ты узнал, что я сегодня прилетаю? — Николь собиралась пробыть дома пять дней. Но вернулась через три. — К тому же именно в это время?
— Я мог бы сказать, что приезжал сюда каждый день, потому что скучал по тебе. — Патрик покосился на Николь. Но лицо девушки осталось непроницаемым. — Вряд ли тебе понравился бы такой ответ.
— Потому что это неправда.
Патрик помедлил, прежде чем кивнуть.
— Допустим. Жан-Батист позвонил и сообщил мне, что ты уже в пути.
Николь откинулась на мягком сиденье и бросила на Патрика уничтожающий взгляд.
— Я начинаю думать, что Жан-Батист на твоей стороне.
— Здесь нет ничьих сторон, Николь. — Патрик смотрел прямо перед собой на дорогу. — Это ведь не война, верно?
— Старая привычка, — сказала она, пытаясь исправить допущенную оплошность. — Осталась с тех времен, когда мы втроем — я, Жан-Батист и Мари — боролись за выживание в этом сложном мире.
Патрик улыбнулся и положил ладонь на руку девушки. К его великому удивлению, Николь не отдернула ее, как обычно делала в таких случаях.
9
У Гийома д'Арси и Патрика Перрена были смежные кабинеты. Впрочем, Гийом редко заходил в свой.
Он не касался рутинной стороны управления клубом и отелем. Зато его энергия находила себе применение в организации развлекательных программ. Патрик занимался налогами, нанимал служащих, решал текущие проблемы. Правда, он иногда спрашивал совета у своего компаньона, но не потому, что не мог справиться с проблемой, а просто из чувства товарищества.
Поэтому Патрик был несколько удивлен, когда Гийом зашел к нему в кабинет. Обычно в это время он находился на репетиции кордебалета: друг питал слабость к длинноногим танцовщицам с осиной талией и большим бюстом.
— Что, репетицию отменили? — спросил Патрик, не отрываясь от бумаг.
— Нет, просто решил заглянуть к тебе и поболтать. — Гийом посмотрел на гору документов: — Проблемы?
— Нет такой проблемы, с которой я бы не справился, — ответил он и повернулся к приятелю.
— Поэтому ты здесь всем и заправляешь. — В голосе Гийома не было ни сарказма, ни зависти. У каждого свое призвание в жизни, философски говорил он себе.
Гийом уселся в кресло и положил ногу на ногу. Патрику иногда казалось, что его друг сделан из ртути: настолько его движения были мягкими и пластичными.
— Как там у тебя дела с мадемуазель Оже? Патрик поморщился.
— Ты когда-нибудь думаешь о чем-то другом, кроме женщин?
Если Гийом и заметил досаду в голосе своего делового партнера, то не подал виду.
— Нет. Она чертовски хорошо сложена. Патрик иногда с трудом верил, что Гийому нравится образ жизни, который он вел.
— В женщине, помимо тела, есть много всего другого, на что стоит обратить внимание.
— Прости. Думаю, ты прав. — Гийом склонил голову на бок и задумчиво посмотрел на друга. — Неужели она так много для тебя значит?
Патрик не хотел ни с кем обсуждать свои душевные переживания, тем более что сам еще в них не разобрался.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Да ну? — Гийом встал и подошел к столу. — Знаешь, на кого ты похож?
— Да, на вымотавшегося вконец человека, которому нужно постричься.
— Тебе нужно кое-что еще.
Гийом на сей раз удобно расположился на углу стола и проникновенно произнес:
— Меня радует, что в твоих глазах снова появился живой блеск, как в добрые старые времена.
— Скорее в них отражается растерянность. Кажется, мадемуазель относится ко мне, мягко говоря, с прохладцей.
Николь производила впечатление чувственной, сексуальной женщины. По мнению Гийома, она могла сама получить удовольствие в постели и подарить много приятных минут избраннику.
— Знаешь, бывают в жизни моменты, когда тебя ранят в душу. Тогда в каждом видишь возможного обидчика и стараешься любым способом обезопасить себя. — Гийом кивнул в знак согласия. — Думаю, у Николь, как раз такой случай.
— Разузнай, что у нее произошло в прошлом и помоги излечить рану, — не колеблясь предложил он.
— Я пытаюсь… пытаюсь, — задумчиво произнес Патрик.
Гийом слез со стола и положил руку другу на плечо.
— Извини, но мне надо идти. Девочки рассчитывают на меня.
— Я восхищен твоей преданностью делу, — отозвался Патрик.
