держать на руках собственных детей. С болью в сердце Николь стояла сейчас за спинами собравшихся и наблюдала, как Мари забирает Одетт у Патрика.
Стараясь прогнать прочь неприятные мысли, Николь тряхнула головой и закашлялась. Как по команде все повернулись в ее сторону.
— Кто за столом заказов? — строго спросил Жан-Батист.
— А кто в кухне? — в тон брату откликнулась Николь и подбоченилась, изобразив на лице сердитую мину.
Мари быстро передала Одетт мужу и встала между братом и сестрой.
— Кто за то, чтобы поесть? — предложила она. — Огюст, например, проголодался.
Николь обняла Мари за плечи и произнесла, обращаясь к Патрику:
— За мудрость мы зовем ее Соломоном. Но это и впрямь отличная идея. — Она обвела взглядом собравшихся и увидела, что все согласны. — Что скажешь, Жан-Батист? Рискнешь отведать блюда собственного приготовления?
Патрик непонимающе перевел взгляд с Николь на Жан-Батиста.
— Брат никогда не ест пищу, которую сам готовил, — объяснила девушка.
— Что значит «никогда»? — возмутился тот. — Я просто не хочу следовать примеру своих коллег, вот и все. Они после нескольких лет работы начинают страдать ожирением. Я дал себе слово, что со мной такого не случится.
По мнению Патрика, Жан-Батист был так же близок к ожирению, как азартные игры к пуританству.
Николь легонько похлопала брата по животу.
— Еще немного, и его изображение можно будет поместить на плакате: «Вот к чему приводит голодание!»
Патрик наслаждался атмосферой, царящей здесь. Она напоминала ему семейные пикники, которые он так любил, когда был подростком. Все его тетушки и дядюшки жили тогда в окрестностях Ла-Сьюта на побережье Средиземного моря. Устраивались настоящие палаточные лагеря, а собравшихся там родственников вполне хватило бы, чтобы заселить небольшой город.
— Я не прочь, — сказал Патрик. — То, что я уже отведал, показалось мне восхитительным. — Заметив удивление Жан-Батиста, он кивнул на Мари. — Она тайком покормила меня, как только я приехал.
Мари с невинным видом пожала плечами. Она знала, как относится Жан-Батист к подобным «перекусам». В его представлении это походило на произведение великого живописца, изрезанное на кусочки. Приготовленная им еда должна была восприниматься во всей полноте.
— Думаю, — сказала Мари, — что если кто-то здесь умрет голодной смертью, то вину за это следует возложить на медленное обслуживание.
— Кстати о медленном обслуживании… — начал Жан-Батист, поворачиваясь к Николь. Но та опередила его:
— Я оставила за столом заказов Софи.
— Софи?! — Жан-Батист уставился на сестру так, словно та была сумасшедшей. — Она же не медля ни секунды постарается договориться о свидании с первым же мужчиной, зашедшим в ресторан!
— А его мы называем ворчуном, — парировала все та же Николь.
Когда девушка говорила о членах своей семьи, ее глаза весело поблескивали. Патрик находил это весьма милым и невероятно эротичным, впрочем, как и все, что было связано с Николь.
— Успокойся, старший брат. — Николь похлопала Жан-Батиста по руке. — У Софи есть парень.
— И когда это вертихвостка успела им обзавестись? — спросил он с подозрением.
— В пятницу в шесть тридцать вечера, — ответила Николь и вытолкнула шеф-повара в коридор. — Постоишь возле нее больше трех минут и сам обо всем услышишь. Во всех подробностях.
— Нет уж, поверю тебе на слово. Патрик вышел следом за Николь.
— Ты всегда проявляешь такой интерес к людям? — спросил он.
— Дружеская атмосфера — вот что отличает наш ресторан. Дружелюбием здесь дышит каждый уголок.
— И чувственностью, — невольно вырвалось у Патрика.
Николь кивнула соглашаясь. На какой-то момент Патрику даже показалось, что она слегка улыбнулась.
— Да, и это тоже имеется.
Когда они вошли в кухню, Жан-Батист внимательно разглядывал содержимое противня, который собирался ставить в духовку.
— Забудь свои кастрюли хоть на минуту! — воскликнула Николь.
Жан-Батист смерил ее возмущенным взглядом.
— С тобой забудешь… А кто говорил, что хочет есть?
Девушка презрительно фыркнула.
— К твоему сведению, это была Мари.
— Мари, — кивнул Жан-Батист. — А ты ее поддержала. Эх, девчонки, распустил я вас!
— Ничего подобного! — Николь была не из тех, кто быстро сдается. — У Мари дорогой гость, и она должна его ублажать. — Потом повернулась к Патрику и без всякой связи с ранее сказанным произнесла: — А знаете, брат прекрасно играет на гитаре.
— Играл, — поправил сестру Жан-Батист и нахмурился. — В колледже.
В молодости он даже мечтал выступать на профессиональной сцене. Но судьба распорядилась иначе: ему пришлось заботиться о двух несовершеннолетних сестрах, когда один за другим умерли родители. В течение пары лет из беззаботного юнца Жан-Батист превратился в главу семьи. Тогда он нашел успокоение в мысли о том, что почти у каждого человека есть мечта, которая никогда и не претворится в жизнь.
— Старая история, — махнул он рукой. И добавил: — Все это в прошлом.
— Я сам не играю, но очень люблю слушать хороших гитаристов, — неожиданно признался Патрик, обращаясь в основном к Жан-Батисту. Между двумя мужчинами мгновенно возникло взаимопонимание. — Знаете, если вы когда-нибудь будете в Марселе, загляните ко мне. У меня есть записи всех известных гитаристов современности. Даже с фестиваля фламенко в Испании. Мы могли бы послушать их вместе.
— Спасибо, — ответил Жан-Батист, явно польщенный предложением.
Правда, у него было по горло работы и очень мало времени для поездок. Но немного помечтать никогда не вредно.
Николь молча разглядывала Патрика, пока тот беседовал с ее братом, и представляла, как тот с легкостью управляет своим клубом. Он был контактным, приятным в общении и в то же время человеком действия. Это читалось в каждой черточке его мужественного лица, в каждом движении.
Такого мужчину, как Патрик Перрен, Николь никогда прежде не встречала.
4
Жан-Батист предложил пообедать в небольшом банкетном зале, незанятом посетителями, интерьер которого был выполнен с тем же вкусом, что и главный зал. Только здесь атмосфера была более интимной и располагающей к задушевным беседам.
Огюст принес из кабинета специальный высокий стульчик для девочки.
— Не возражаете, если она посидит рядом со мной? — спросил Патрик, пока Огюст усаживал малышку. — Я пробуду в Амьене всего лишь до завтрашнего утра, поэтому мне бы хотелось как можно больше пообщаться с Одетт.
Огюст понимающе кивнул. Пока сервировали стол, разговор шел обо всем и ни о чем. Но как только принесли еду, Патрик потерял интерес к любым темам. Он наслаждался каждым кусочком, который попадал ему в рот, будто вкушал первый обед после долгого и изнурительного поста.
Николь с интересом наблюдала за ним. И в какой-то момент вдруг поняла, что Патрик оценивает блюдо так же, как женщину. Совсем недавно, когда они находились в доме, он столь же пристально изучал
